Усиливалась реакция и в Сибири. Ярким представителем нового "курса" являлся гр. А. П. Игнатьев, назначенный в 1885 г. генерал-губернатором Восточной Сибири, вопреки предсказанию Д. И. Клеменца.
Енисейская губерния осталась подчиненною генерал-губернатору, и Игнатьев заехал в Минусинск. Его сопровождала многочисленная и высокомерная бюрократическая свита. В числе ее, между прочим, был Васильев, бывший, кажется, товарищ прокурора или прокурор, а у Игнатьева он чуть ли не состоял правителем канцелярии что ли, и заведывал политическими делами. По крайней мере меня направили к нему, когда я выразил намерение просить, чтобы мне разрешили свободный раз`езд в пределах Минусинского округа. Васильев встретил меня, как лакей у важного барина встречает неименитых посетителей. Высокомерно оглядев меня с ног до головы, он пренебрежительно бросил: "Что угодно?" Я, пояснив, что мне остается всего лишь несколько месяцев до окончания срока ссылки, просил дозволить раз'езжать в пределах округа.
-- Зачем это?-- важно спросил он.
-- Для изучения того края, в котором я прожил около четырех лет.
-- Вы не оказали никаких услуг правительству, чтобы оно вам потворствовало.
-- О каких услугах вы изволите говорить? Я не понимаю... Наконец, неужели вы просьбу мою считаете столь грандиозной, что за нее нужны вам какие-то "услуги"?
-- Я не намерен с вами вступать в дебаты. Ваша просьба не может быть удовлетворена.
Мне ничего не оставалось, как уйти.
Еще любопытнее был второй случай применения ко мне игнатьевского режима. Это произошло уже всего за полтора месяца до окончания срока ссылки.
Меня пригласили в полицию, арестовали и, ничего не говоря, продержали около недели. По освобождении выяснилось, что засадила меня... редакция газеты "Сибирь"! Дело было так. Собираясь уезжать в Россию, я написал в разные места Сибири прощальные письма, а в том числе и в редакцию иркутской газеты "Сибирь". Последняя, полагая, что моя переписка, вероятно, уже освобождена из-под контроля, послала на мое имя нечто в роде благодарственного адреса за долговременное сотрудничество и фотографическую карточку издателя и редактора: А. П. Нестерова и М. В. Загоскина. Все это попало в руки исправника, который, усмотрев "преступление", отправил донос, что раскрылось мое сотрудничество в газете, в доказательство чего приложил адрес и фотографическую карточку. В Иркутске эти "вещественные доказательства" моего невиданного "злодеяния" были задержаны, а меня предписано арестовать. Так я и не увидел ни адреса, ни снимка.
Свободное копирование
