В 1923 я был худощавым и физически слабым молодым человеком. Никто не давал моих 28 лет. После ряда тяжелых болезней в гражданскую войну, полугода в Галлиполи и весны 1922, когда от недостаточного питания я слег в лазарет, я никак не мог оправиться. Туберкулеза не было, но я знал, что он мне грозит, тем более что наследственность (по стороне отца) была неблагополучной. Рисковать в таких условиях превратиться в рабочего - никакого ремесла и, само собой разумеется, не знать - было нельзя и от мысли ехать во Францию я отказался.
Оставалось попробовать счастья в Софии. Из научной литературы я знал, что царь Борис III хороший зоолог и, по примеру своего отца, поддерживал из своих личных средств научные учреждения страны. Знал так же, что в Софии существует царский естественно-исторический музей и энтомологическая станция, кстати сказать, единственная на Балканах. Царскими научными учреждениями заведовал чешский ученый Бурет, давно обосновавшийся в Болгарии. Директором энтомологической станции был болгарский лепидонторолог Делго Илчев. Обоих я знал только понаслышке и не знал к кому обратиться за рекомендациями. Мои русские знакомства в Болгарии ограничивались исключительно военной средой. Из болгар знал лишь жителей Орхании, откуда два года не выезжал. Я решил, однако, что можно просто придти и представиться. Энтомологи обычно люди общительные, радушные и хорошо встречают младших собратьев. Мои воспоминания от петербургских встреч с первыми специалистами России ободряли меня. В свое время относились ко мне, почти что мальчику, с удивительным вниманием. Можно было думать, что и с болгарскими я сговорюсь.
Свободное копирование
