"Скворцы"
Через Николая Васильевича значительно обновился и расширился круг наших знакомых. Мы стали бывать у Саши Чупрова, сына профессора А. И. Чупрова, и таким образом перезнакомились с семьями Чупровых и Богдановых. К Николаю Васильевичу часто заходили бывшие его университетские товарищи, его браться и его друзья. Постепенно мы перезнакомились и с ними.
В студенческие годы некоторые из них жили в номерах Скворцова на углу Воздвиженки и Моховой, где на месте воздвигнутого впоследствии страховым обществом пятиэтажного здания, в котором теперь принимает просителей М. И. Калинин, тогда был двухэтажный белый дом с зеленой крышей. Рассказывали, что Скворцов, скопец, подрядчик строительных работ, соорудил себе этот дом из кирпича, наломанного при перестройке Каменного моста. По фамилии содержателя номеров его жильцы прозывались "скворцами", и самый дом шел за "скворешник". Кличка эта так укоренилась, что присвоена была всему кружку университетских товарищей Николая Васильевича, независимо от их местожительства и даже от принадлежности их к его курсу. Сюда входили три брата Сперанские -- Николай Васильевич, Александр Васильевич и Сергей Васильевич, три брата Щепкины -- Николай Николаевич, Евгений Николаевич, Вячеслав Николаевич, два брата Якушкины -- Вячеслав Евгеньевич и Евгений Евгеньевич, Сперанский Михаил Несторович, Грузинский Алексей Евгеньевич, Любавский Матвей Кузьмич, Белкин А. С, Урусов Сергей Дмитриевич, Наумов Ф., Татаринов Ф. В. и другие.
Это были все люди недюжинные, с повышенными умственными запросами, впечатлительные, отзывчивые и нервные, чисто по-русски аристократически беспечные в отношении материальных благ жизни. Большинство избрало научную деятельность. Работая каждый в своей специальности, они, сходясь вместе, всегда имели что сообщить друг другу нового и занимательного. Хотя и не все принимали участие в общественной жизни, но все были прогрессивно настроены. Для многих из них свободолюбивые традиции являлись славным наследием ряда поколений. Чтили память декабристов, западников 40-х годов, деятелей 60-х годов -- эпохи великих реформ, как ее стали тогда называть. У В. Е. Якушкина в кабинете висел портрет Гарибальди. В архиве Якушкиных хранились письма и бумаги декабристов. В семье Щепкиных жили воспоминания о великом артисте, о Станкевиче и Грановском. Члены семьи этой даже погребались у могилы Грановского в полной тихой грусти чаще Пятницкого кладбища. Родители князя С. Д. Урусова были близки к семье Якушкиных, и в гимназические годы Сергей Дмитриевич жил в Ярославле в семье Якушкиных.
Брат Николая Васильевича Владимир был женат на свояченице профессора А. И. Чупрова, и сам Николай Васильевич был своим близким человеком в семье профессора. Вообще социалист-профессор пользовался в кружке исключительным уважением. Однако большинство членов кружка было далеко от социализма. Со временем революция внесла среди скворцов некоторые расхождения в политических взглядах.
Что касается политических взглядов самого Николая Васильевича, то я имею возможность его собственными подлинными словами охарактеризовать его политическое мировоззрение, приводя нижеследующую выписку из письма его к Ольге Александровне Чупровой от 8.V.92 г.
Из письма Н. В. Сперанского к О. А. Чупровой
Париж, 8.V92 г.
"Знаете, куда ни повернешь, все стукаешься лбом в ту же стену. Монтескье говорит: "Les pays sont riches non en raison de leur fertilité mais en raison de leur liberté", {Процветание стран проистекает не из их природных богатств, но из их свободы (фр.).} и Вы можете в эту фразу подставлять вместо слова riche {Здесь: процветание; riche -- богатый (фр.).} все, что угодно, -- и все будет верно. Но как Вы в России будете эту вещь пропагандировать?
И что еще хуже. Суть дела не в свободной форме правления, а в свободе от правления. Вы скажете, что я заразился анархизмом Elisée Reclus {Элизе Реклю.}. Нет, я не стал анархистом, но признаю, что в этой утопии есть сильная сторона. Возьмите, в самом деле, историю парламентского правления во Франции, в Италии и даже в Англии за последние 25 лет. Что это такое? Недаром один из умнейших итальянских политических деятелей с горем говорил: N'est il pas étrange que dans un sciècle qui a fait de L'éclairé son serviteur, portant nôtre pensée en un instant aux extrémités de l'univers et éclairant nos rues et nos maisons, un pareil régime politique soit encore ce que nous pouvons avoir de mieux? {Не странно ли, что век, который осветил наши улицы и дома и настолько просветил нас, что наши мысли в мгновение ока переносятся на край света, все еще не дал нам соответствующего наилучшего политического строя (фр.)?} Недаром со всех сторон раздаются пророчества, что 20-й век положит конец парламентаризму. Но несмотря на то, что, действительно, парламентская система -- порядочный абсурд, и Франция, и Англия при ней неуклонно прогрессируют. В чем же тут суть? А вот в чем. Le régime libéral est une nécessité absolue pour toutes les nations modernes. Qui ne pourra s'y accommoder périra. D'abord le régime libéral donnera aux nations qui l'ont adopté une immense supériorité sur celles qui ne pourront s'y plier. Une nation qui ne sera capable ni de la liberté de la presse, ni de la liberté de réunion, ni de la liberté politique sera certainement dépassée et vaincue par les nations qui peuvent supporter de telles libertés. Ces dernières seront toujours mieux informées, plus instruites, plus sérieuses, mieux gouvernées {Либеральный строй -- абсолютная необходимость для всех современных наций. Кто не сможет принять его -- погибнет. Прежде всего либеральный строй дает нациям, которые примут его, огромные преимущества перед теми, кто не сможет к нему приспособиться. Нация, не способная ни к свободе слова, ни к свободе собраний, ни к политической свободе, будет, конечно же, обойдена и побеждена теми нациями, которые в состоянии такие свободы выдержать. Потому что они всегда будут лучше информированы, лучше образованы, более собраны и лучше управляемы (фр.).}. Суть и есть в вольности общества от правления. Парламентаризм, негодный никуда как форма правления, этим самым очень и хорош. Чем меньше правления, тем лучше. Совсем без правления никогда не обойдется людское стадо. Мало того, в руки правительства перейдут еще новые функции. Но само правительство должно сделаться не тем, что оно есть, и выпустить из рук много функций, которые оно забрало".
Конечно, друзья Николая Васильевича были много старше нас. Тем не менее мы с Сережей очень любили, когда можно было, засесть в комнате Николая Васильевича и молча слушать их всегда оживленные и содержательные разговоры. Сережа, бывало, заберется на постель Николая Васильевича, свернется там калачиком да и заснет к концу вечера под гул голосов. Заметив это, А. С. Белкин, отличавшийся громкой речью и звонким смехом, снизит голос, чтобы не разбудить мальчика.
С годами разница в возрасте сглаживалась. По окончании университета мы уже перестали чувствовать себя птенцами в их среде. Знакомство наше, а с некоторыми и близость и дружба продолжались и в отсутствии Николая Васильевича. По предложению В. Е. Якушкина, прозывавшегося в кружке "Епископом" и пользовавшегося в нем большим авторитетом, установился обычай вместе справлять университетский праздник Татьянин день 12 января и день освобождения крестьян 19 февраля. Собирались также по окончании летних каникул и 1 мая, а также и по другим случаям. Обыкновенно вместе обедали в "Праге" после занятий. К обществу присоединились постепенно С. О. Долгов и Саша Чупров с товарищами его по гимназии С. П. Ордынским и С. А. Котляревским. Потом примкнули и ученики А. А. Чупрова -- ГГ. В. Якушкин и Л. ГГ. Юровский.
Когда начались хронические волнения в университете, "праздновать" Татьяну стало как-то неловко, и мы стали собираться в эти дни у меня на квартире. Но я опять забежал много вперед.
Свободное копирование
