Москва купеческая - 92

На заявление 66-ти деятелей торговли и промыш­ленности последовал чрезвычайно резкий ответ пред­седателя Биржевого комитета Г. А. Крестовникова. Он поместил в газете «Голос Москвы», письмо, в котором сообщил, что он узнал о вышеуказанном заявлении лишь из газет, по своем возвращении из Петербурга.

«Будучи председателем Московского Биржевого комитета по выбору биржевого общества, — писал он, — я являюсь официальным представителем торговой и промышленной среды московского района; я почи­таю долгом своим заявить, что в числе подписавших это письмо значится один старшина Московского Бир­жевого комитета из состава шести старшин и предсе­дателя и 29 лиц выборных биржевого общества из общего его состава 120 лиц.

Я не сомневаюсь, что большинство состава биржевого общества разделяет мое мнение о совершенной неуместности и нетактичности такого выступления, ко­торое ничего не выясняет и лишь способствует усиле­нию волнений».

В заключение председатель Биржевого комитета указал на содержащуюся, по его мнению, в заявлении «некорректность» подписавшихся по отношению к торгово-промышленной среде, за которую они как бы взяли на себя смелость высказаться, а также по отно­шению к нему, «избранному представителю», которому стало известно об этом выступлении только из газет.

Несомненно, цифра, приведенная председателем Биржевого комитета, совершенно точна, и из числа выборных биржевого общества подписи дала одна шестая общего состава. Но дело не в этом. На собы­тия в Московском университете откликнулись наибо­лее известные в Москве фамилии, главным образом те, которые вообще были в общественно-промышлен­ной работе.

Можно отметить, что, кроме самого Г. А. Крестовникова, нет подписей Н. И. Прохорова, А. Н. Найденова и Н. А. Второва, но последний всегда был в стороне от вопросов, не затрагивавших непосред­ственно промышленность или торговлю.

На резкое письмо Крестовникова последовал от­вет подписавших выступление 66-ти, а именно: А. И. Коновалова, П. П. Рябушинского, С. И. Четверикова и Н. Д. Морозова.

Они упрекали Крестовникова в том, что он в сво­ем письме совсем не реагировал ни на события, в уни­верситете, ни на правительственные мероприятия, и свел центр тяжести открытого письма 66-ти промыш­ленников как бы к фальсификации общественного мнения тем, что подписавшиеся отметили свою при­надлежность к торгово-промышленной среде. Подпи­савшиеся глубоко уважают и ценят Крестовникова, как энергичного представителя, защитника интересов тор­гово-промышленного класса и вождя и руководителя всех вопросов торгово-промышленной жизни, но ре­шительно восстают против его ответа, где он реаги­рует, как председатель Биржевого комитета, на заяв­ление 66-ти, подписанное ими, как частными лицами.

По мнению Коновалова и его друзей, право исповедывать те или иные убеждения не зависит от принадлеж­ности к тому или иному классу, к той или иной об­щественной организации. К тому же подписавшие заявление 66-ти не подписали его, как представители торгово-промышленной среды, а как члены ее, на что они имеют полное и неотъемлемое право. Они счита­ли выступление необходимым, повиновались голосу своей совести и испытывают нравственное удовлетво­рение в сознании исполненного гражданского долга.

На этом дело и закончилось. Крестовников, хотя и считал себя обиженным, но в отставку не подал. Был слух о том, что он намеревался это сделать, но его друзья его отговорили, справедливо указывая на то, что в письме Коновалова, Рябушинского, Четверико­ва и Морозова было высказано ему и полное доверие, и уважение.