Москва купеческая - 59

С 1892 года лето мы проводили в нашем подмо­сковном имении Поварове, по Николаевской желез­ной дороге, в 46-ти верстах от Москвы. Оно ни по постройкам (дом строил мой отец), ни по природным условиям, не представляло ничего замечательного, но все мы очень любили деревенскую жизнь и жили там подолгу: летом пять месяцев, зимой, на Рождество, на месяц уезжали туда на «зимний спорт». Что же ка­сается моего отца, то он очень много времени прово­дил в имении. Он был страстный охотник и хороший стрелок, и постоянно был в Поварове, охотясь на зай­цев и лисицу, или ездил на «тягу» или на «ток». Впо­следствии он меньше ездил к нам в имение, но очень часто бывал на охотах, устраиваемых Охотничьим об­ществом Александра II.

В имении было небольшое хозяйство, которое, в сущности говоря, обслуживало нашу семью. Но все­го было вдоволь. Особое внимание обращалось на мо­лочные продукты, и была у нас замечательная фрук­товая оранжерея, где был ряд деревьев, купленных в соседнем имении Трубецких, Лыткине, когда они рас­продавались после краха. Я редко когда после ел та­кие персики или большие белые сливы. Они были в Москве известны, и не раз магазин Елисеева просил нас «продать» корзину слив или дюжину персиков для какого-нибудь особого торжества.

Всем домом, всем хозяйством заведывала моя мать, Ольга Федоровна. Когда я говорю о своем «счастливом детстве», я знаю, что именно ей мы обя­заны тем, что детство и юность наши были счастли­выми. Сколько я себя помню, всегда она жила своим домом и своей семьей. Она очень редко выезжала, — разве только в театр, в итальянскую оперу, но дома она, не покладая рук, работала, руководя всеми ме­лочами повседневной жизни. В особенности вспоми­наю ее заботы во время чьей-нибудь болезни. Она са­ма всегда за всеми ухаживала — и всех выхажива­ла, — так как одна из моих сестер в детстве была очень болезненной.

Свои заботы о детях она сохраняла до конца дней своих: когда уже все мы жили своими семьями, она почти каждый день бывала у нас и помогала устанав­ливать порядок. Она пережила моего отца только на три года, и ее светлая память живет во всех нас... Не знаю, где теперь ее портрет, написанный Н. К. Бодаревским.