С разрешения автора я включаю в эту книгу очерк о маме, опубликованный в газете «Красный Север» в 1993 году. Делаю это по трем причинам.
Во-первых, показалось, что ученице мамы искусствоведу Элле Кирилловой удалось раскрыть весьма существенную черту людей того поколения, к которому принадлежали наши родители. Эта черта – умение относиться к любому своему делу, как к главному в жизни. По мере сил и я стремился следовать этому правилу: родители меня тому учили.
Во-вторых, Элла Кириллова подняла важный вопрос об отношении поколений к своим учителям.
Наконец, детям всегда приятны добрые слова об их родителях.
«Время писать историю
Ночами наш горд словно бы растворялся во мгле и безмолвии: в домах-призраках замирала жизнь, пустели улицы – Вологда маскировалась, прежде чем забыться коротким тревожным сном. А утром – как волшебный град Китеж – она пробуждалась к жизни, наполнялась движением, звучала сигналами машин и стуком тележных колес, короткими фразами военных команд или неожиданным голосом Леонида Утесова с патефонной пластинки.
Войне шел третий год, а нам – шестилетним, казалось – она была всегда. Мы привыкли к постоянной озабоченности взрослых, к скудной пище, к керосиновой лампе на столе и темным шторам на окнах. Лишь иногда в череду трудных будней входил праздник – меня вели на урок музыки. По старой Пушкинской улице, мимо уютных деревянных домов мы подходили к двухэтажной школе на углу. Там нас, робких подготовишек, как большая красивая фея встречала Роза Евелевна. Она улыбалась каждому, завораживающе-ласково говорила что-то, рассаживала за парты. Потом подходила к инструменту, и начиналось волшебство – в классе звучала музыка! Мы "проходили" ноты, длительности, паузы, пели и разговаривали, прикасаясь к клавишам, – все вместе это называлось музыкальной школой. Первые уроки музыки так и остались в моей памяти, как прекрасная сказка среди суровых дней нашего нелегкого военного детства. И доброй волшебницей этой сказки была моя первая учительница музыки Р. Е. Подольная.
...родных или пережили ужас блокадных бомбежек. В тысячу раз труднее смотреть в их не по-детски печальные глаза и пытаться растопить, печаль музыкой, пением, танцами. Множество детей, эвакуированных в Вологду, осиротевших, обожженных войной, взяли под свою опеку педагоги-музыканты – учили их игре на музыкальных инструментах, создавали хоровые кружки, приобщали к светлому миру музыки. Учили и верили, что сила искусства отогреет маленькие души, отвлечет ребят от страшной действительности. Так и случалось, особенно тогда, когда ребенок был одарен от природы. Прекрасные преподаватели пришли в вологодские детские дома, в кружки городского Дома пионеров, Дома учителя.
В большом созвездии вологодских педагогов 40-х годов Р. Е. Подольной по праву принадлежит одно из первых мест. Она пришла к детям еще в 1938 году – преподавала в музыкальной школе, учила игре не фортепиано, пению, музыкальной грамоте. Все отведенные ей тридцать лет работы не просто преподавала – зажигала в маленьких душах огонек любви к искусству; учила так, чтобы горел этот святой огонь в человеке всю его жизнь. На каждого, кто попадай в ее добрые руки, веяло теплом и светом безграничной любви.
Ныне, почти через пятьдесят лет, свое общение с Р. Е. Подольной вспоминает В. М. Сергеев – профессиональный музыкант, дирижер, руководитель городской академической капеллы: "Она словно направляла на тебя пучок лучей доброты, и после такого «облучения» уже нельзя было работать в полсилы, в чем-то не оправдать ее надежд, подвести ее. Ее личность так действовала на окружающих, что располагала к взаимной доброжелательности, сотрудничеству, взаимообогащению. Полагаю, что, если человек в детстве был «облучен» подобной добротой, она и в зрелом возрасте прорастет, пробьется через его душу".
Городской дом пионеров и детская музыкальная школа – вот основные места работы Р. Е. Подольной. Но она редко ограничивалась занятиями в классе, рабочими репетициями – не такое был ее характер – активный, общительный. Он всегда вовлекал ее в гущу музыкальных событий. Она дирижировала большим сводным хором на городском празднике песни. Представляла Вологодское отделение хорового общества на Учредительном съезде и многих последующих конференциях. Она подбирала поющих ребят и разучивала в общеобразовательной школе оперу, сочиненную ее же ученицей Адой Епиховой, в будущем известным кинорежиссером Аидой Манасаровой. В годы войны в госпитале организовала хор медицинских работников, а после войны долго работала в гарнизонном Доме офицеров. Аккомпанировала певцам и танцорам. Работала, как пела – легко, свободно, радостно. И так же легко и радостно было всем, кто находился рядом с нею...
Десять лет нет на этой земле Розы Евелевны. От нас уходит поколение педагогов 30-х – 40-х годов. Как говорят: "Поваленное дерево легче измерить". Только сейчас мы начинаем понимать, как трагична была ее судьба. Тридцать седьмой год коснулся своим безжалостным черным крылом почти каждой интеллигентной семьи. В 37-м у Розы Евелевны арестовали мужа, с ней перестали здороваться некоторые прежние "друзья". Семье грозило выселение из обжитой квартиры. Сколько же душевных сил надо было иметь, чтобы оставаться творческим человеком – дарить добро людям, с интересом воспринимать окружающую жизнь, радоваться верной дружбе, хранить тепло своего дома, отчаянно бороться за реабилитацию супруга, поднимать сына... и много работать. Работа ее спасала.
Внук Розы Евелевны Ю. И. Подольный – ныне доцент политехнического института – вспоминал, как в бытность студентом работал в стройотряде в Венгрии. Там в одном небольшом городе увидел памятник, изображавший пожилого мужчину в полный рост, с тростью в руке. Когда он поинтересовался, кому поставлен этот памятник, ему ответили с гордостью: "Это наш городской учитель музыки. Он основал здесь музыкальную школу и много лет учил ребят".
...Не ставят у нас памятников учителям, и нескоро, по всей видимости, придет такое время. Десятки их, достойных самой светлой памяти потомков, уйдут в безвестность, когда покинет эту землю их последний ученик. Долг поколения нынешних пятидесятилетних, исторически ставшего мостиком между тридцатыми-сороковыми годами и современностью, сохранить их имена, внести в анналы истории нашей художественной культуры.
Любое прикосновение к судьбам художников, музыкантов, артистов, работавших на Вологодской земле, глубоко волнует: память еще пульсирует – она жива. Писать историю – самое время!
Элла КИРИЛЛОВА»
Свободное копирование
