К сожалению, довелось мне быть свидетелем защиты диссертации, когда члены совета выслушали соискателя и без всякой критики, практически молча почти единогласно проголосовали против присуждения искомой степени. То ли доклад показался малоубедительным, то ли какие-то другие причины не позволили совету развернуть дискуссию. Так или иначе, но соискатель оказался «вне игры». Высшая аттестационная комиссия серьезно попеняла совету за такую «молчаливую позицию», а диссертацию пришлось защищать повторно уже в другом совете.
Действительно, диссертации диссертациям – рознь. Встречались мне откровенно слабые работы, успешно защищенные. Видал я и такие, что опережали свое время, а потому остались не оцененными учеными советами. Кто-то недоволен существующей системой присвоения ученых степеней, но я пока не знаю другой принципиально лучшей, по крайней мере, в области естественных и технических наук.
После войны к профессору Балезину приходили многие люди, столкнувшиеся с проблемой защиты металлов от коррозии. Одними из первых оказались военные, которым предстояло законсервировать накопленное оружие. Бравые фронтовики приходили за готовыми рекомендациями, а Степан Афанасьевич буквально втягивал их в исследования, оценив блестящие способности одного или военную внутреннюю организованность другого офицера. Теперь они доктора и кандидаты наук, известные в мире специалисты. Войдя в науку «по необходимости», они нашли в ней свою дорогу «по призванию». Так на практике совершалась послевоенная конверсия. Это был еще один «урок Балезина», о котором, вероятно, стоит вспомнить сегодня.
Несколько иначе случилось с двумя другими военными: оба сугубо практическими путями пришли к эффективным рекомендациям в консервации боевой техники. Оба пришли к профессору Балезину за теоретическими консультациями, а он предложил им самим участвовать в научных исследованиях по ими же избранной тематике. И оба стали не просто удачливыми практиками, но и учеными с большим кругозором.
Проблемы защиты нефтяного оборудования принес с собой бывший снайпер Северного фронта Александр Адольфович Гоник. И он получил полную поддержку со стороны кафедры. Сегодня, читая его научные статьи, не могу отделаться от такой мысли: прошло больше полувека с окончания войны, а этот снайпер до сих пор остается снайпером и в науке. Его теоретические исследования удивительно точно нацелены на практические результаты. Каждая выстроенная научная гипотеза обязательно подтверждается экспериментом. В этом – талант ученого, помноженный на эрудицию и огромный труд.
На той же кафедре путь в науку начал Николай Иванович Подобаев. Еще в аспирантуре он нацелился на разработку новых электрохимических методов исследований и трактовку их результатов. Став руководителем аспирантов, он продолжил свою линию, свою тему. В результате электрохимические исследования коррозионных процессов в балезинской лаборатории всегда отличались глубиной и оригинальностью. Докторская диссертация Николая Ивановича в Совете вызвала фактически один вопрос: почему он представил ее к защите так поздно? А могло бы случиться и иначе. В трудном и трагичном детстве Николая Ивановича были эпизоды, из-за которых бдительные «кадровики» того времени серьезно возражали против его работы на кафедре. Но Степан Афанасьевич рассудил по-другому...
Профессор Николай Григорьевич Ключников отличался энциклопедичностью знаний в области химии металлов. Под его руководством родилось еще одно новое направление исследований: вместе со своими аспирантами он решил изучить роль оксидов металлов в процессах ржавления и травления. Был выбран новый объект исследования – окалина, и выводы оказались весьма интересными для науки и практики.
Очень важно, когда в традиционные для данной кафедры или лаборатории исследования кто-то вносит новые идеи из смежных, а порой и весьма далеких областей науки. Так, Фаина Борисовна Гликина, защитив кандидатскую диссертацию по химии комплексных соединений, приложила свои знания к изучению механизмов травления металла и очистки от накипи с применением комплексообразователей. Ей во многом принадлежала заслуга создания в коллективе удивительно теплой и дружеской атмосферы: в моменты возникновения самых конфликтных ситуаций Фаина Борисовна умела рассказать новый и удивительно подходящий к случаю анекдот. И конфликт исчерпывался взрывом общего смеха... Такие оптимисты – всегда находка для коллектива.
Злеонора Герцевна Зак на кафедре занималась совсем нелегкой задачей –защитой цветных металлов от коррозии. Она разрабатывала и исследовала новые замедлители коррозии. Удивительно скромный и добрый человек, она и до сих пор показывает пример прекрасного сочетания успешной научной работы, великолепного педагогического мастерства, самой глубокой личной культуры и удивительного человеческого обаяния.
Административным руководителем лаборатории коррозии на кафедре долгие годы был Леонид Борисович Лайхтер. Человек импульсивный, весьма энергичный, он отличался реалистичностью хозяйственного мышления. На совещаниях обычно выступал последним: «А теперь дайте слово «денежному мешку». На эту работу у нас столько-то средств, а на это денег нет и не будет в обозримом будущем. Заявки на оборудование и реактивы прошу сдать вовремя». Умел Леонид Борисович в нужный момент «приземлить» полет излишних фантазий. Но все знали, что этот кристально честный человек, боявшийся переступить «на копейку» через закон, будет ночами искать выход из финансовых затруднений, но обеспечит выполнение намеченных планов без нарушения инструкций и сроков. Он всегда был в курсе всех исследований, активно участвовал в научных семинарах, а его личное диссертационное исследование стало серьезным словом в коррозионной науке.
Побиск Георгиевич Кузнецов (о нем еще рассказ впереди) предложил использовать для изучения ингибиторов коррозии метод колоночной хроматографии известного русского естествоиспытателя профессора М. С. Цвета, а для измерения концентрации ингибиторов в растворах воспользоваться полярографическим методом чешского ученого Яна Гейровского.
Именно эти методы легли в основу исследований инженера лаборатории коррозии Игоря Михайловича Журавлева, а потом и моих. Игорь Михайлович, человек удивительно разносторонне одаренный, был предельно благожелателен ко всем, кто трудился в лаборатории. Он помогал готовить оборудование к экспериментам, участвовал в обсуждении результатов исследований, внося только позитивные предложения. Его выступления на семинарах не отличались красноречием, но всегда вносили дух конструктивизма, успокаивали любителей горячих дискуссий. Тихо и почти незаметно для других Игорь Михайлович завершил самостоятельное оригинальное научное исследование, защита которого в Совете была не очень гладкой: новизна методов исследования не сразу завоевала доверие членов Совета. После успешной защиты Игоря Михайловича Журавлева и мне было легче: метод колоночной хроматографии в коррозионных исследованиях был уже официально признан.
Свободное копирование
