Некоторые наши номера проходили серьезную и курьезную проверку самой жизнью. Был у нас такой номер - "Семейная драма", в котором супруги, поругавшись, начинали делить свое добро, а потом мирились. Незамысловатая сценка, высмеивавшая мещанство и пошлость. Так как в репертуаре она была у нас недавно, то мы репетировали ее и дома. И вот однажды - мы жили тогда в Ростове, на квартире у очень сердечной и заботливой хозяйки - мы решили еще раз пройти эту сценку. Но, видимо, неплотно прикрыли дверь своей комнаты.
А сценка была такой. Вернувшись домой, я брал гитару и напевал какую-то песенку. Начинался супружеский разговор, который привычно переходил в ссору. Дело доходило до дележа комнаты. Я проводил мелом границу, через которую супруга не имела права переступать. Потом начинал делить вещи. Брал кастрюлю с крышкой и говорил: "Крышка тебе - кастрюля мне". Доставал платье и объявлял: "Платье бархатное с поясом. Пояс тебе - платье мне". И приговаривал: "Все пополам, как договорились". Так же поступал и с остальными вещами. Возбуждение все нарастало, и конец сцены проходил на весьма повышенных тонах. Разделив все, я успокаивался, опять начинал наигрывать на гитаре и напевать, мир восстанавливался, и семейная жизнь продолжалась.
И вот наутро, когда я, позавтракав, убежал в цирк, а Борисовская еще некоторое время оставалась дома, хозяйка из-под бровей бросала на нее странные взгляды и все порывалась что-то сказать. Когда Борисовская спросила ее, что она так смотрит, та не выдержала, бросилась ей на грудь и запричитала:
Голубушка моя, такая наша жизнь женская, живешь-живешь и не знаешь, что муж придумает. Я всю ночь не спала все думала о вас, бедная вы моя. Неужели Петр Георгиевич такой человек! Бросает жену и сына! А жадный-то какой! Вам пояс, а себе платье! Да и на что оно ему? Нешто новую завел?
Тут уже Борисовская не выдержала и расхохоталась. Все объяснила хозяйке, но та слушала ее недоверчиво. Вечером я тоже, насмеявшись вдоволь, принялся убеждать ее, что это всего лишь репетиция. А она все недоверчиво покачивала головой, пока наконец мы не пригласили ее в цирк и она сама не посмеялась над этой сценкой уже как зрительница.
Я покривлю душой, если скажу, что эта поездка была легкой. Нет, было трудно и очень трудно. Мы работали зимой, а цирки тогда плохо отапливались, мы работали порой с утра до ночи без перерыва, выступали в цехах и просто на улице, воздушные гимнасты подвешивали свои снаряды на железные балки в цехах или на стрелы кранов - это, конечно, романтично, эффектно, но это и непривычные условия работы, требовавшие дополнительного напряжения.
Много было у нас и шефских выступлений, не прекращались репетиции и подготовка новых номеров, но общая атмосфера придавала нам такие силы, что мы могли горы своротить. Несмотря на огромную усталость, никто не жаловался, не ныл, никто не отказывался ни от каких выступлений.
Да, это была незабываемая поездка, и можно сказать, что мы все вернулись из нее другими людьми.
Свободное копирование
