Васильева (ВВ) мой выбор одобрила и, видимо, оценив мои «организаторские» способности, через неделю отправила меня на главную «базу» партии, которая располагалась на маленькой станции (полустанке) Чекунда - на левобережье реки Бурея. Сама с Львом Глебовичем осталась в Хабаровске дописывать и «защищать» отчёт за предыдущий год. Обещалась приехать с остальным составом сотрудников и двумя студентами к концу июня. Мне надлежало с уже находившимися в Чекунде ранее нанятыми рабочими подготовить снаряжение: рабочий инструмент – кайла, лопаты, сёдла и вьючные сумы для лошадей (которых планировалось использовать на небольшом участке съёмки на левом берегу Буреи). Кроме того небольшие матерчатые металлометрические мешочки («кисеты») для проб, а также помочь закупить завхозу в магазине часть провианта – тушонку, муку, крупы, масло и прочее. «Захватив» с собой Светлану (в новые обязанности которой - в статусе рабочей 2-го разряда - в будущем входило просеивать и сортировать металлометрические пробы), я 21-го июня 1955 г. выехал в Чекунду.
Прибывший рано утром следующего дня «Ургальский» поезд высадил нас на заброшенной станции, где мы были встречены её начальником, который повёл нас к бараку, арендованному под основную полевую базу. По дороге он пожаловался мне на прибывших ранее «ваших работяг», которые «загадили весь туалет на станции». Устроив Светлану в комнате в дальнем конце барака, где стоял только стол, да лежали на нарах скатанные новые спальные мешки, приготовленные для нас, я пошёл знакомиться с «рабочим классом». Меня встретили достаточно колоритные личности – некоторые, конечно, с шикарной татуировкой или малыми наколками. Все - старше меня лет на 20 -25, которые с любопытством разглядывали молоденького, видимо, показавшегося им «шибко интеллигентным» и городским прораба… Я рассказал им о задании начальства подготовиться к работам, чтобы по приезде всех остальных сотрудников сплавиться по Бурее ниже по течению от Чекунды на полсотни километров – к месту начала работ в низовьях р. Верхний Мельгин. Надо было проверить и при надобности дополнительно просмолить баты (выдолбленные из цельных стволов узкие лодки без киля). Попутно как бы вскользь заметил, что надобно очистить и станционный туалет и всё загаженное вокруг него место.
И тут мои мужички, видимо, решили сделать мне первый экзамен: все, как по команде «залыбились» и смачно заржали. Один в тельняшке и с позолоченной «фиксой» - готовый киноперсонаж блатного - картинно изогнулся и сообщил мне, что лично ему на зоне даже парашу никогда не доводилось выносить – это делали за него «мусора» - не то, чтобы чистить станционные гальюны…
- Но это же ваша «работа» – приблизительно так отвечал я, - за собой надо убирать.! Что о нас подумают проезжающие пассажиры?
Все опять заулыбались и дружно рассмеялись: они всё ещё чувствовали себя после освобождения из лагерей в независимости от кого-либо и от тяготившей их элементарной ответственности за своё поведение…Надо было как-то возвращать их из моральной «невесомости» к нормальному восприятию реальности. Мужики явно «разболтались» после лагерной жизни на воле без какого-либо принуждающего начальственного кулака...
- Ну, что ж, - внешне почти спокойно, хотя, конечно, внутренне напрягшись, сказал я - если вам убрать своё же собственное дерьмо не позволяет отсутствие совести, то мне моё высшее образование вынуждает ходить с..ть в чистый гальюн! Словом «образование» для пущей важности заменил более подходящее здесь слово «воспитание». Затем добавил: "Только не забудьте, что на вас самих попозже также могут на…ть во время проходки канав и шурфов!
Последняя моя фраза была явной угрозой по адресу наглых шутников. После таких, почти точно воспроизведенных здесь мною слов, я взял лопату и пошёл в станционный «гальюн» - по-морскому туалет. Там, начав скрести лопатой, я услышал спор и ругань, доносившиеся из барака. Через несколько минут в закрытую дверь туалета почти вежливо (!) постучали, и в сортир вошли вооружённые лопатами «принципиальный морячок» с ещё двумя «делегатами»:
- Ну, начальник, мы пошутили, не надо обижаться…- что-то такое услышал я.
Я отдал им свою лопату и, наверное, с торжествующей улыбкой грубовато, но точно констатировав что-то, вроде: «и на хрена было выкобениваться», пошёл к себе в барак.
Конечно, мужички быстро и здраво рассудили, что портить заранее отношения с прорабом, от которого в будущем будут зависеть их заработки, – нет никакого резона… На следующий день все мои распоряжения выполнялись беспрекословно и споро. Все дружно стали готовиться к сплаву – смолить растрескавшиеся баты, заготовлять амуницию и снаряжение для будущих походов. Мы со Светланой разбирали и сортировали полевое имущество, помогали завхозу в закупке продуктов… В свободное от подготовительных работ время, гуляли по берегу Буреи, изучали окрестности…
Свободное копирование
