Первое знакомство с геологическим начальством было странным: начальник экспедиции Балдовский – высокий и красивый мужчина - почему-то не глядя мне в глаза, рассеянно поздоровался со мной и тут же вышел из камералки. Сидевшие в ней женщины, тоже бегло кивнув мне головами, продолжали какой-то свой «горячий» разговор, азартно обсуждая некую проблему. Одна из них даже расплакалась (это оказалась жена только что вышедшего начальника, работавшая минералогом). Другая – на вид властная и решительная, как потом выяснилось, старший геолог Ольга Фёдоровна Шишканова – её успокаивала и говорила что-то, вроде, - «мы ему не позволим, партбилета лишим»…
Я понял, что приехал не совсем вовремя… Попал в какую-то местную заваруху и разборки... Чуть позже картина для меня прояснилась: оказывается начальник "сошёлся" с экономистом-нормировщицей, довольно таки брутальной бабой, вслух провозглашавшей в камералке: «как я скажу, так он и сделает». Как потом выяснилось, Балдовский накладывал слишком часто резолюции на бумаги, выдавая по её указанию «нужным» людям незаслуженные премии и допуская многие другие финансовые нарушения. Короче – «мужик круто загулял», а «баба совсем обнаглела» - обычная история. Но в маленьком коллективе подобные ситуации обычно протекают достаточно бурно и болезненно.
Чтобы закончить с этой историей, скажу, что через неделю, когда я уже немного освоился с местной спецификой, а скандал в семье Балдовских, видимо, достиг апогея, супруга начальника однажды приволокла годовалого сынишку в камералку и резко посадила – почти бросила его на стол мужа - с криком: «воспитывай его сам». Я, испугавшись от неожиданности, при виде этой сцены, и находясь ближе всех к столу, с которого норовил упасть на пол ребёнок, подскочил и, подстраховав ползущего к краю стола плачущее дитя, подхватил его на руки, не зная, что дальше делать. Его тут же у меня забрали женщины…
…Спустя более 30-ти лет, уже работая в Институте тектоники и геофизики в Хабаровске в одном здании с коллективом Института водных и экологических проблем (ИВЭП) шутил, что сохранил для этого научного института Учёного секретаря, коим стал этот ребёнок, спустя много лет выросший в красавца-мужчину, очень похожего на своего отца… В "лихие 90-е" он как-то попал по приглашению в США, где и остался.
…Ну, а мне в тот момент подумалось: «ну и в весёлое же место я попал!». Но постепенно всё утряслось: прислали нового начальника, Балдовский, оставив семью, уехал со своей нормировщицей в Хабаровск … Страсти постепенно утихли. Меня же направили работать на разведочный участок «Обещающий», в 5-ти км. от базы экспедиции, на котором проходчиком Киль Ко Ханом (этническим корейцем) в шурфе было вскрыто богатейшее оловянное оруденение. Здесь в сильно гидротермально изменённых до глиноподобного состояния древних эффузивных (излившихся при вулканической деятельности) породах в виде сплошных конкреций и желваков располагались агрегаты массивного касситерита - природной двуокиси олова SnO2 (основного оловосодержащего минерала).
…Жили на участке все вместе в палатке-десятиместке, внутри которой по периметру располагались нары, а в центре печь, сделанная из металической бочки, на которой повариха варила еду проходчикам горных выработок - шурфов и канав. Количество рабочих было непостоянным – от 8 до 12 человек. Всё это были бывшие расконвоированные зэки, большинство из которых до этого сидели в лагерях, многие - по 58-й статье УК (см. Википедию), но часть была из «кассованных» уголовников. Все были лишь полгода-год назад реабилитированы (см. Википедию).
Всем хозяйством на участке ведал завхоз – здоровый мужик с монголоидными раскосыми глазами Кроме последних участок обслуживал возчик на лошади (муж поварихи), привозивший с базы партии продукты.
С утра после завтрака «работяги» и я обычно шли «в сопку», где были расположены горные выработки – проходческие канавы. Рабочие при помощи кайл, подборных железных листов и лопат копали (пробивали) в уже мёрзлой земле канавы – траншеи глубиной до 3-5-ти метров. Для оттаивания грунта использовали «пожоги» - укладывали на месте будущей канавы сухостойные брёвна (коими были усеяны после старых лесных пожаров все сопки вокруг) и разжигали костры... Мною проводилась разметка местоположения новых канав и документация уже «готовых» После того, как каждая намеченная мною для проходки канава была «пройдена» (выкопана) до «коренных» пород, где можно было ожидать вскрытия рудных тел, я занимался их описанием - зарисовкой в трёх проекциях (обеих стенок и полотна канавы) взаимоотношения различных геологических структур и расположения рудной минерализации… Затем уже в палатке проводилось сопоставление «геологических разрезов» по всем канавам – вычерчивание плана (в горизонтальной плоскости) и общего «разреза» (по вертикали) всей геологической структуры. Эти данные служили затем для дальнейшего планирования мест заложения буровых скважин с целью оценки распространения рудных тел на глубину… Основными моими «орудиями производства» на данном этапе были геологический молоток, горный компас, минералогическая лупа, «пикетажная» книжка и, конечно, … собственная голова.
Свободное копирование
