***
Из белого дневника:
«22 декабря 2001 года.
Посиди, Катя, послушай себя: правильно ли ты идёшь, и куда, и как. Работы столько, что сделать это невозможно было. Вспомнить о себе и разобраться.
Болезни никуда не делись, а может, стали больше. О мужчинах вспоминаю, если они сами дают о себе знать, или нужны для какого-нибудь дела, кран закрутить или ещё чего.
Гложет другое: мой сын, который меня возненавидел и ждёт моей смерти. Это ужасно! Это ввело меня в такой транс, из которого я никак не выйду уже с 22 июня.
Просто он, мой мальчик, мой сынишка, мой Сашенька, вдруг превратился в своего папашу, но с такой ненавистью, которую имела только свекровь ко мне. Это сыночек съездил в гости к папе, и папу «прорвало», как сказал Саша. Уж чего он там наговорил ему. То, что было 16 лет назад, когда мы разводились. Какая же злая память у него!
Но почему же он не рассказал ему о своих похождениях? Смешная! Наивная! Ведь то, что он делал – это правильно, а то, что я – это порок! Для него по-другому никогда не будет. Сам он слеплен из порока, разврата и блуда. Сейчас он служит церкви и думает, что, очернив меня, этим обелит себя…Думаю. Что у него с мозгами к старости слабеть всё стало.
Аля рассказала своё видение во время медитации.
Она задалась вопросом, почему мы нею, когда рядом, не понимаем друг друга, почему она видит, что я ей делаю добро, но она его не принимает.
И открылось ей, что во время инквизиции мы также жили почти бок о бок: я была Сашиной матерью, но он был моей дочерью. Аля была её подругой. А папаша был «святым» инквизитором. Моя дочь с подругой повздорили и дочь (Саша) на подругу (Алю) возвела поклёп, за что подруга была схвачена «святым» инквизитором (папашей) и подверглась жестокой пытке.
Аля плакала и говорила:
– Мама, он меня пытал, вырывал ногти, я не вытерпела, и выдала твою дочь, я уличила её во лжи.
Тогда инквизитор повелел сжечь мою дочь на костре. (Папа – Сашу). А меня, мать, заперли в каменном сарае, когда сжигали мою дочь. А ей сказали, что я развлекаюсь с инквизитором…
Отсюда у Саши ко мне столько ненависти. Аля не чувствует себя вправе принимать мою любовь. А папаша их был нам всем послан в этой жизни для того, чтобы он исправил свой ужасный грех из прошлой жизни.
О! Но как же его тянет к прошлому! Жизнь он прожил инквизитором (ведь в КГБ не ангелы служат, а аггелы), девочка его боялась безотчётно и сама не понимала, почему. Саша не делился со мной своими чувствами к папе. Но, судя по всему, папа что-то сделал, чтобы оправдать себя.
И всё же я не вижу искупления. Неужели ещё когда-нибудь это повторится…
Вот он опять служит церкви.[После КГБ, откуда его уволили, он занимается религиозным ТВ]. Но Богу он не служил никогда: ни прежде, ни теперь. Кто служит Богу, заботится о душе. У этого человека душа по-прежнему глубокая пропасть. Но пусть как хочет.
Катя! Не суди! Не сужу, а размышляю. Рада буду заблуждаться».
Свободное копирование
