* * *
Однажды приехали мама с Мариночкой — навестить Надю. Как бы мимоходом Анна Семеновна в разговоре спросила:
— Надя, ты знаешь Ксению?
— Да, мамуля, знаю, ну и что?
— Я просто так спросила, — голос мамы звучал боязливо и загадочно.
— Нет уж, коль начали, продолжайте, что произошло?
— Надюша, ты только не волнуйся!
— Господи, да я и не думаю волноваться, говорите прямо, что хотите мне сказать, не ходите вокруг да около; не волнуйтесь мама: ни вешаться, ни стреляться я не буду, что бы ни произошло.
— Ну, тогда слушай. Вчера Олег привел в квартиру Ксению, она с ним спала, а утром он попросил детей, чтоб они не шумели, дали возможность отдохнуть ей, по всей видимости, после трудной ночной смены...
Долго молчала. Наконец, выговорила (только не меняться в лице!):
— Не переживайте вы так, мамочка! Ведь ничего страшного не произошло; не забывайте, что Олег — молодой мужчина, а меня рядом нет, конечно, очень плохо, что все это видели дети.
Когда на следующий день Анна Семеновна и Мариночка улетали (дочка, умница, ни разу не заговорила об отце, понимала, что маму не надо расстраивать), Надя передала с ними письмо мужу. Еще одну попытку его образумить.
«Дорогой Олежек! Десять лет назад в далекой казахской степи работала веселая, жизнерадостная девчонка. Приехала она осваивать целинные земли, как и тысячи других парней и девчат. Эта девушка здесь встретила и впервые полюбила парня такого же, как и сама, веселого, смелого, жизнерадостного. Но, к сожалению, первая любовь закончилась разлукой. В это время рядом жил и трудился другой юноша, тихий, малоразговорчивый, по-видимому, с отпечатком какого-то странного воспитания. Но, как правило, все тянется к прекрасному, живому, поэтому этот молодой человек потянулся к этому прекрасному цветку, от которого веяло жизнью, солнечным светом... Жизнь этому парню давалась с большим трудом. Он был несчастен, ему как-то во всем не везло. Но кто не желает счастья? О нем мечтал и этот угрюмый юноша...
Девушке стало жаль этого молчуна. Ей хотелось, чтобы он тоже умел улыбаться и смог понять красоту окружающего мира. И вот она, вопреки своему сердцу, вышла замуж за этого замкнутого человека; при этом веря, что семейная жизнь у них сложится хорошо... Вот пролетели десять лет. Надеюсь, Олежек, ты вспомнил нашу молодость, ведь я ни в чем не соврала. До женитьбы тебе действительно ни в чем не везло. Да, я хотела тебе принести счастье, но себя наказала на всю жизнь. Ты хотя бы раз подумал, почему я заболела? Нет, не подумал. Я ведь тебе отдала свою энергию и своё сердце, а сама стала такой. Но запомни: каждого человека согревает какая-то звезда, все расцветает только под лучами солнца, а если они исчезают, то все гибнет.
Итак, мы прожили десять лет очень сложной и трудной семейной жизни, пришлось многое испытать, за эти годы мы совершенно изменились. Ты превратился в видного, представительного мужчину, а я — в больную несчастную женщину. Запасы-то все мои иссякли, а твои запросы теперь увеличились, тебе нужно большего, и ты к нему стремишься. А мне, что нужно мне? Какие могут быть желания у смертельно больного человека? Только бы вылечиться, чтоб продлить свою жизнь, хотя бы ради своих детей. Ты помолодел, а я постарела; но жаль, очень жаль, что у тебя короткая память.
Да, Олежек, хоть я физически нездорова, но сердце у меня живо, ум и душа тоже, да, вдобавок беспамятством я не страдаю. Единственное, чего я тебе желаю, — это будь счастлив, если сможешь. Меня огорчает, но не удивляет, как ты мог променять все, что с годами было построено: свою семью, чудесных детей, подругу твоей жизни, которая поставила тебя на ноги, которая неоднократно прощала тебе твои глупости, — на одноминутное влечение, на животную страсть. Да, Олег, видеть далеко ты не можешь, а слух и обоняние у тебя отсутствуют. Мне не хочется тебя огорчать, быть может, тебе придется с Ксюшей жить. Подумай, какая нормальная женщина стала бы мне, твоей жене, тем более в больнице, рассказывать подробно о ваших интимных отношениях. Разве хватило бы у нее совести пойти в мое жилище и спать с тобой и рядом с нашими детьми, тем более рядом с моей мамой; в тот момент, когда твоя жена, мать твоих детей лечится в больнице, и жизнь ее висит на волоске.
Эх ты, дурная твоя головушка! Пеняй сам на себя! Я на многое закрывала глаза, но этого простить невозможно. Путь к моему сердцу для тебя навсегда закрыт. Прошу тебя, забудь меня и детей! И все же счастья тебе!
Бывшая твоя жена Надежда. 26 августа 1970 г. Ухта, Сан городок»
Свободное копирование
