Лето прошло у нас не весело. Выписанная немка -- Эмма, гренадер в зеленой юбке, не представляла из себя ничего интересного. Летом у нас были каникулы, и только к осени к нам приехала учительница Софья Петровна Репе, чрезвычайно милая, красивая, симпатичная, немолодая девушка. Мы с Лелей оба к ней скоро привязались и называли ее "Софочкой". Начались опять уроки. Тетя оставила за собой закон божий и французский язык. Мы проходили тогда начатки катехизиса Филарета и читали ей вслух по-французски.
Дядя же, кроме истории, стал нас тогда учить латинскому языку. Боже, как невзлюбила я эти уроки! Но отставать мне от Лели не полагалось... Впрочем, и Лелю не очень-то радовала латынь -- эта долбежка склонений и спряжений наизусть. Помню, как мы уже зимой, в известный час, переходили от себя в "тот дом" в кабинет дяди, на урок. И когда, случалось, на пути нашем на снегу лежали мохнатые шавки -- Зимка и Бутузка, мы с Лелей принимались завидовать их беспечной судьбе.
Много лет спустя мы не раз вспоминали то чувство, которое заставляло нас им завидовать: и страх перед уроком, и отвращение к самому предмету. Каюсь, отвращение к построению латинских слов и к окончаниям на "us" я сохранила навсегда и всегда жалела о времени, потерянном на изучение этого "никчемного" (лично для меня) языка.
Я и тогда протестовала, упиралась, но дядя хотел добиться от нас чтения классиков в подлиннике, потому что придавал этому какое-то особенное значение, точно без них -- жизнь не в жизнь!
Свободное копирование
