Малинка скоро уехал из Киева в Полтаву, насколько могу припомнить, для отбывания воинской повинности. Он считал себя легальным, так как не знал, что его фамилия была открыта жандармами и что его уже разыскивали по делу Гориновича. В Полтаве он был арестован, но ему удалось бежать. Он скрывался некоторое время в Харькове, пока там не арестовали его вторично. В этот раз его препроводили в Одессу, где велось следствие по делу о покушении на жизнь Гориновича. Из одесской тюрьмы он сделал еще попытку к побегу, но неудачно. 7 декабря 1879 года он был повешен вместе с Дробязгиным в Одессе по распоряжению генерала Панютина. Так погиб Виктор Малинка.
Но кто такой был Малинка? Что это была за личность? Известен ли он сколько-нибудь русской публике, подобно тому, как известны, например, другие наши революционные деятели? Нисколько! В ряду повешенных просто только стоят голые имена Дробязгина и Малинки; но то, что скрывалось за этими именами, погибло безвозвратно, погибло вместе с их несчастными трупами, закопанными где-то возле одесских скотобоен.
Не могу воздержаться, чтобы не припомнить следующего гнусного факта: по поводу этих одесских казней возле скотобоен одна из местных газет (к сожалению, не помню ее названия) иронизировала тогда в таком роде, что скотов-де надо резать и убивать всех в одном месте. Вот до каких изуверских размеров доходил цинизм продажных писак в Одессе во время панютиновщины!
Да, да, закопали где-то негодяи и нашего "Штунду" и нашего "Хомцю"!
Это те скромные, но великие мученики движения, имена которых едва ли будут говорить что-нибудь потомству, но которые от этого нисколько не менее дороги для их близких товарищей. Воскрешу же я хоть в своей памяти эту оригинальную фигуру. Вот он передо мною, с черными, как смоль, глазами, худой, высокий, особенно по сравнению с маленьким рыженьким Дробязгиным. Молодая растительность черными клочками обрамляет его несколько бледные щеки. Выражение лица суровое; в особенности смотрят сурово его черные блестящие глаза.
Виктор...Малинка -- сын очень богатого помещика Полтавской губернии -- был всего двадцати двух -- трех лет в то время, когда я познакомился с ним в Одессе в 1875 году. Он был студентом по юридическому факультету. Вся его фигура с головы до ног изобличала демократа; полная неприхотливость в жизни столь же резко бросалась в глаза у него, как у известного богача Лизогуба, пожертвовавшего своим имуществом для революционных дел и казненного тем же Панютиным. Но Малинке, отец которого был еще жив, не удалось подобно Лизогубу помочь революционным делам деньгами, если не считать тысяч около трех рублей, внесенных им разновременно в кассу.
Когда я с ним познакомился, он увлечен был в ту минуту болгарским освободительным движением от турецкого ига и все время возился с болгарами, проживавшими в Одессе.
Насколько мне известно, среди них был и Стамбулов, впоследствии болгарский президент министров и миллионер, тогда же бедный юноша, не имевший, во что одеться.
Мне запомнилась одна болгарская песнь, которую любил петь Малинка и где то-и-дело повторялось: "Мила моя майка". Постоянно бывало гудит он своим басом эту "Милу мою майку". При первом знакомстве Малинка производил впечатление не в свою пользу. Многим он казался даже мало развитым человеком. Происходило это от того оригинального, более того, просто странного приема, которого он держался или, вернее, который он себе усвоил во время бесед с людьми: он часто не договаривал фраз, останавливаясь где-то на полуслове и предоставляя своему собеседнику догадываться о конце самому.
Замечалась такая же небрежность в речи, как и в одежде, которую он носил. Красное слово решительно не имело для него значения. Так же безразлично относился он и к тому, какое впечатление вызывал у других своей личностью.
Он обладал изумительной чисто украинской ленью на слова, и его нужно было всегда раньше растормошить, чтобы он оживился и заговорил сколько-нибудь плавно. Но мне доводилось его видеть не раз в таком оживленном состоянии; тогда он заразительно хохотал, острил и рассуждал довольно красноречиво. Благодаря вышеприведенным странностям самые настоящие дураки, негодные выдержать и тени сравнения с ним, часто глубокомысленно иронизировали над ним. Малинка был человеком дела по преимуществу, обладал сильным характером и был способен на самые крупные революционные дела.
Такова была в общих чертах личность этого человека, убитого Панютиным и закопанного вместе с Дробязгиным где-то возле одесских скотобоен.
Все эти ужасы совершились однако года два спустя. Тогда же, в 1877 году, никому из нас даже не закрадывалась мысль о таком страшном конце.
Свободное копирование
