Итак, во время сходок среди нас проявилась полная рознь; замечалось даже нежелание выработать на будущее время какую бы то ни было общую программу действия. Так, между прочим, я первый, будучи во многом согласен с Дробязгиным, мало поддерживал его, так как всякие разговоры находил бесполезными. Я чувствовал, что кружок наш в эту минуту распадался, и на совместную деятельность в будущем не надеялся. Я был того мнения теперь, что для бунтовской работы в народе вовсе не нужно было заранее организовать кружок, а достаточно было для этого двух -- трех согласных человек. В решительную же минуту, т. е. в момент восстания, всегда можно было надеяться на поддержку: стоило лишь явиться в город и кликнуть клич -- наверно, нашлась бы масса молодежи, готовой принять активное участие в деле. Опыт наших связей в крестьянстве оказал на меня огромное влияние: я как-будто даже еще укрепился в своей вере в народ и с тех пор никогда потом не мог согласиться с мнением, будто деятельность в народе невозможна, с мнением, которое в непродолжительное время сделалось господствующим среди революционной интеллигенции. Я находил, что не со стороны народа, а исключительно с нашей стороны оказалась неустойка и что неудача, постигшая нас, явилась главным образом результатом нашего безденежья. Я думал, что стоило только нам достать оружие -- и одни те связи, которые мы уже имели в крестьянском мире (дед Федь, Нечипор и другие), были вполне достаточны для того, чтобы начать восстание хоть в ту же минуту.
Среди немногих проектов, выставленных тогда на "Основе", имевших целью вдохнуть жизнь в нашу организацию и наметить на будущее время хоть какую-нибудь общую работу, помню еще предложение Марии Ковалевской, состоявшее в том, чтобы отпечатать манифест о переделе земли и без всякой подготовительной работы заняться распространением его среди народа. Она предлагала отправиться в лодках вниз по Днепру и раздавать манифест крестьянам прибрежных деревень.
-- Это, наверно, вызовет волнения, и тогда мы увидим, как поступать дальше,-- говорила она.
С этим проектом я не мог согласиться уже потому, что не придавал значения так называемым "пассивным" крестьянским бунтам, во время которых правительство сечет крестьян, а крестьяне только терпят.
Мне казалось, что задача революционной интеллигенции главным образом в том и заключалась, чтобы внести больше активности в народные бунты, а ничуть не вызывать самим пассивные восстания, которых было очень много, например, хотя бы в шестидесятых годах и которые не привели ни к каким последствиям.
-- И били нас и секли нас! В Днепр загоняли нас по самую шею; кричали нам: "всех вас потопим!" Мы все терпели и все-таки стояли на своем!
В таких, примерно, выражениях, помню, рассказывал мне один мужиков приднепровской деревни о том, как они одно время "бунтовали".
Большинство членов, как я уже сказал выше, мало дебатировало на наших сходках и ограничивалось только вскользь брошенными замечаниями по тому либо иному вопросу. К числу таких не высказывавшихся тогда принадлежал и Яков Стефанович. Он был всецело погружен в свое чигиринское дело и, по-видимому, не находил нужным привлекать к этой конспирации остальных членов кружка. Помню, обратился он тогда с предложением к кружку, чтобы ему дан был для пользования типографский станок, бывший нашей общей собственностью, очевидно, имея намерение печатать манифесты от имени царя, которые он потом и применил к делу. Кружок постановил предоставить ему пользование станком.
Я лично мало сочувствовал в, ту минуту его Чигиринским конспирациям, и, на мой взгляд, проект Ковалевской имел даже преимущества: тут по крайней мере не надо было прибегать к систематическому, продолжительному мороченью людей, а просто -- встретил подходящего мужика где-нибудь в уединенном месте, побеседовал е ним, всучил ему в руки манифест, и конец делу. Что же касалось до последствий, то они мне представлялись почти одинаковыми в обоих случаях: и здесь, и там следовало ожидать, что манифесты вызовут волнения, и здесь, и там волнения эти без оружия должны были носить вполне пассивный характер. Мое бунтовское мировоззрение не мирилось с подобными предприятиями,
Свободное копирование
