***

+++

Ваше письмо слегка взволновало меня. Ваши письма вообще слегка волнуют меня. Но это к тому же толкнуло меня на грустные философские размышления. Я начал думать, что всё на свете проходящее, и мы потихоньку стареем, все в таком стиле. Когда мне стукнуло 21 год, мои товарищи бросились поздравлять меня, схватили меня за кисти рук и ног, выволокли на правый парадный шкафут и начали качать. «Безумцы, – воскликнул я, – чему вы радуетесь? Вы хотите со мной разделить радость, я вам признателен, но вы должны были посмотреть в моё лицо, вы бы и следа того чувства, которое называется радостью, не обнаружили. Видите, как печально светятся мои глаза под ниспадающими на лоб жёлтыми прядями моих волос, троекратно крашенных  перЕкисью, как говорил мой друг Коновальчук, водорода. Посмотрите на моё лицо. Оно печально. Вам знакомо это человеческое чувство, с чем вы меня поздравляете? Что радостного в том, что ухайдакал ещё один год из отпущенных мне 33-х? Вы должны плакать!» Все мои товарищи не собирались плакать над распростёртым на минной дорожке телом. Им не было знакомо это человеческое чувство, печаль, с которой я на «ты». Их желудки равно переваривали и гречку и разные болтики, которым, лучшим из них, я иногда подсыпал в первое (кстати, которые стали меня потом обвинять в самовозвышении). У них оказалось болезненно обострённое  чувство самолюбия и, вследствие этого, притуплено – собственного достоинства, из соображений чистого любопытства. Они ржали надо мной, с удовольствием пропуская сквозь свои уши мой очередной п...дешь. Они, как всегда, не могли отличить истинного п...жа от чистосердечных речей. И в эту трудную для меня минуту я вспомнил Вас, Миша, с Вашим тонким, слегка извращённым юмором. И поэтому мне показалось, что теперь Вы от меня что-то упорно скрываете. Относительно подробностей своего ДМБ. Это нехорошо, Миша. Если это действительно так, то это не делает Вам чести. Старайтесь избежать в Вашей жизни поступков, которые не делают Вам чести. Вот если бы Вы поехали в г. Владивосток, и пошли бы по одной из моих явок, Вы бы совершили поступок, который делал бы Вам честь. И вообще, что за пошлая идея – Х-ск? Чем Вас околдовала эта дыра? Может, Вы влюбились в юную хабаровчанку в белых брюках и с высокой грудью? Тогда это Вам не делает чести. Тогда скорее бросайте её. А может быть, Вы хотите из Хабаровска вербануться куда-нибудь? Выкиньте из головы. Это нэ наш мэтод. Напишите мне, Миша. Какие камешки стучат у Вас в голове. А если уж оставаться в Х-ске, то только для того, что бы устроиться в типографию и нелегальным способом печатать «Суматру». Ну ладно, хрен с Вами. Только не спейтесь там, радибога. Я этого не вынесу. Ну, вот и всё, высылаю Вам несколько строчек.  Миша, придумайте что-нибудь, чтобы заткнуть этот грязный фонтан. Я начинаю сходить с ума. Кажется, я становлюсь поэтом.

С уважением,

подпись.