С осени 1914 года началась моя педагогическая работа: я был приглашен лектором зоогигиены и ветеринарии на вечерние агрономические курсы для взрослых. Эта работа мне очень нравилась, я с большим воодушевлением передавал свои знания аудитории. Слушатели изумляли меня своим серьезным отношением к делу. Признаюсь, от моего курса сильно отдавало гельминтологией, причем я себя оправдывал тем, что моя специальность имеет огромный удельный вес в ветеринарии. Осенью того же года я был приглашен лектором на курсы птицеводства. Мне поручили вести теоретический и практический курс болезней птиц.
Так началась моя педагогическая работа. Директрисой этих курсов была Гедда, начальница одной из частных петроградских гимназий. Будучи энтузиасткой птицеводческого дела, обладая хорошими организаторскими способностями, Гедда сумела сколотить дружный коллектив преподавателей и основала солидную экспериментально-учебную базу на ст. Сиверская. Здесь курсанты проводили практические занятия. Поскольку я всегда очень интересовался орнитопатологией, работа на курсах увлекла меня чрезвычайно.
Осенью 1914 года я заехал в Юрьев и зашел, конечно, в свою альма-матер. Преподаватели встретили меня радушно и начали убеждать в необходимости сдать магистрантские экзамены, чтобы иметь право приступить к защите магистерской диссертации. Особенно горячо убеждали меня в этом профессора Шантыр и Неготин, доцент Паукуль и, конечно, С. Е. Пучковский. Очень сердечно встретил меня профессор Шантыр. В студенческие годы мы считали его сухим, педантичным чиновником. Сейчас же я увидел в нем совсем другого человека: общительного, сердечного, далекого от бюрократизма ученого, который буквально при каждой встрече твердил мне о том, что мне надо стать магистром и что только тогда предо мною будут открыты широкие академические перспективы.
Вначале я отговаривался тем, что, мол, не в дипломе магистра дело, что это все формальность, что образованный специалист будет полезен обществу и без магистерской степени. По-видимому, меня страшили экзамены, которые действительно были обузой, так как требовали значительного времени на освоение всех предметов студенческого курса, начиная от нормальной анатомии и кончая теорией ковки и частной зоотехнией. В глубине души я сознавал, что мои преподаватели правы и что мне нужно готовиться к экзаменам.
Свободное копирование
