Как я...

Случаи на «Киевской»

Примерно в пяти-семи минутах ходьбы от нашего дома на Большой Дорогомиловской находился Киевский вокзал и пристроенная к нему узловая станция метро «Киевская». Вокзал не давал нам заскучать.

1.Носитель бутылочки

Как-то раз ко мне в гости пришла моя школьная подруга Серебрякова со своим первым мужем. Мы пили у меня на кухне чай с принесённым гостями тортом, а потом вышли на балкон покурить.

День стоял летний, воскресный, жаркий. Всё живое отдыхало в тени на дачах и в парках, так что во дворе было пустынно. Только возле нашего подъезда остановился какой-то молодой незнакомый кудрявый парень.

Парень махал руками, подавая нам непонятные знаки.

– Сейчас я спущусь вниз и ему наваляю, – пообещал первый муж Серебряковой, обладатель чёрного пояса по каратэ. Он любил подраться.

Жалостливая Серебрякова, однако, первая разглядела с нашего седьмого этажа, что в руках у кудрявого парня детская бутылочка, и сказала, что ему, наверное, нужна помощь. Мы крикнули парню, чтобы он поднимался к нам, и с помощью домофона открыли ему дверь подъезда.

Парень с детской бутылочкой объяснил нам, что на Киевском вокзале у него сестра с грудным ребёнком, и ему надо разогреть детское питание. Мы угостили его тортом, напоили чаем, разогрели его бутылочку на водяной бане, и он ушёл. За чаем мы с парнем беседовали о том о сём, и он между делом рассказал нам, что у него немытая голова, потому что недавно умер отец, а когда кто-нибудь умирает, голову целый месяц нельзя мыть.

Было ясно, что парень цыган, но ведь и у цыган бывают грудные дети. И только спустя некоторое время я прочла, что трюк с детской бутылочкой – излюбленный цыганский приём для проникновения в чужие квартиры. Газета «Московский комсомолец», прославившаяся в 1980-е годы тем, что первой завела у себя колонку криминальной хроники, каковую колонку с непривычки все проглатывали на ура, охотно печатала такие заметки.

Проникая в квартиру с просьбой разогреть детское питание, носитель бутылочки может посмотреть, есть ли там что-нибудь ценное, и наметить адреса для последующего ограбления, а при удобном случае – свистнуть у зазевавшихся хозяев что-нибудь прямо в процессе разогрева. И действительно, ведь на любом вокзале есть специальная Комната матери и ребёнка, и подогреть в ней детскую молочную смесь наверняка совсем нетрудно.

С нашей квартирой между тем ничего плохого не случилось. То ли кудрявому парню не подошло, что у нас собака, то ли он наглядно убедился, что основное наше богатство составляют книги. А может быть, не стал наводить на нашу квартиру грабителей, потому что ему понравился наш чай с тортом.

2. Хитрый способ

Все подступы в Киевскому вокзалу и станции метро «Киевская» в то время плотно контролировали сплочённые отряды таборных цыганок-предсказательниц. Они по утрам приезжали на электричках откуда-то из Подмосковья, где проживали, рассредоточивались по округе и весь день приставали с дежурным «дай рубль – погадаю!» ко всем проходящим мимо москвичам и гостям столицы, хватая их за рукав. Поскольку мне тоже надо было проходить в метро, я в конце концов сама наловчилась, завидев приставучую цыганку, первой говорить ей: дай рубль – погадаю! Цыганки в ответ ужасно ругались, но отставали и давали пройти.

Однажды в руки такой уличной цыганке-гадалке попалась моя кузина Аня Мясоедова, жившая тут же, неподалёку. И вот какую историю эта кузина мне потом рассказала.

В тот летний день она, кузина, отправилась выкупать с большим трудом забронированные при помощи родственников авиабилеты на Чёрное море для себя и своей сестры. С билетами куда угодно в Советском Союзе и вообще было плохо, а в летний сезон на курортных направлениях – так и особенно. По дороге к станции метро «Киевская» кузину перехватила цыганка и принялась ей гадать. Для гадания цыганке нужно было подержать все деньги, которые есть у кузины, – иначе гадание не сбудется.

Впавшая в транс кузина Аня дала подержать цыганке-гадалке все свои деньги на два авиабилета. Цыганка сложила купюры в несколько раз, зажала их в кулаке и велела кузине подуть на него. Кузина подула. Цыганка разжала руку – Анины деньги из неё исчезли. Потрясённая Аня стала возмущаться, на что цыганка заявила ей:

– Ты же сама дула!

Крыть кузине было нечем, и цыганская пифия мгновенно растворилась в уличной суете. Пропавшая в кулаке цыганки сумма, однако, была крупной, да и авиабилеты следовало выкупить кровь из носу до окончания текущего рабочего дня. И кузина Аня в отчаянии побрела в наше 123-е отделение милиции невдалеке от Киевского вокзала. (То самое, которое впоследствии небывалым образом полностью расформировали за взятки.)

В милиции кузине велели писать заявление с указанием пропавшей суммы. Она написала, понимая, впрочем, что надеяться ей совершенно не на что. Когда заявление было надлежащим образом оформлено, мент взял его и решительно сказал кузине Ане: «Пойдём!»

Мент привёл кузину в «обезьянник», в одной из камер которого была заперта задержанная цыганка.

– Я клянусь, – говорила мне Аня, – это была другая цыганка!

Мент, размахивая кузининым заявлением, потребовал у совершенно другой цыганки в «обезьяннике» возместить ущерб потерпевшей. Цыганка категорически отказалась и показала ему неприличный жест. Некоторое время они пререкались, мент орал, цыганка орала. А потом, воскликнув: «Да подавитесь вы!» – цыганка задрала свои юбки, достала из чулка деньги, отсчитала требуемую сумму и швырнула её через решётку.

Магический же фокус с исчезновением купюр из кулака мне впоследствии объяснял один знакомый юноша цыганского происхождения. По его словам, для этого фокуса цыганки-гадалки делали специальную хирургическую операцию, отслаивая кожу на ладони так, чтобы образовался карман.

3. Осенний призыв

Одним осенним вечером мы с моим приятелем Августом Ивановичем сидели у нас на кухне в доме на Дорогомиловской и о чём-то беседовали.

– Ты слышишь? Кричат «помогите», – вдруг сказал приятель, более нервный, чем я.

Я обычно не обращала внимания на шум за окном, но тут специально прислушалась. Действительно, кто-то приглушённо и размеренно, через равные промежутки, кричал во дворе: «Помогите! Убивают!»

Мы с Августом Ивановичем некоторое время помыслили и спустились вниз. Крики, уже умолкшие, как оказалось, доносились из строения котельной, стоявшей как раз под нашими окнами. У распахнутой двери в котельную успело собраться некоторое количество домовых активистов-пенсионеров, и вот что они нам рассказали.

Кричал «помогите» армейский офицер. Он возвращался в свою воинскую часть из командировки и вёз туда денежное довольствие всего личного состава на месяц. На Киевском вокзале в ожидании своего поезда офицер познакомился с какими-то добрыми самаритянами, выпил с ними немного водки – и после этого очнулся в нашей котельной в одних трусах, без формы, вещей и казённой наличности. В котельной было темно и жарко, из труб с шипением вырывался пар, и всё ещё плохо соображавший несчастный решил, что он умер и уже в аду. Вот и принялся звать на помощь.

Офицеру, попавшему в ад, вынесли пару тренировочных штанов, вызвали скорую и милицию. Добрые самаритяне, угостившие его на Киевском вокзале, оказались клофелинщиками, а добавленная в водку лошадиная доза клофелина (средства от гипертонии) мгновенно отключает сознание на сутки-двое.

Из этого курьёзного случая, наверное, следовало бы вывести какую-нибудь мораль, типа «Не пей, Ваня, воды холодной». Но у меня её нет, поскольку, как показывает жизненный опыт, тем или иным способом объегорить можно абсолютно любого.