Когда Гошке исполнилось шесть лет, отца перевели в другой город, лежавший среди степей и песчаных пустошей Юго-Восточной части Украины. Жизнь на новом месте налаживалась трудно: правильный русский доставлял Гошке много неприятностей. Слишком звонкой у него выходила при разговоре буква «Г». А все вокруг выговаривали её глухо, на украинский манер, потому к нему во дворе прилипла обидная дразнилка: «Гуси гогочут, город горит, всякая гадость на «Г» говорит»!
Поначалу дворовые дети смотрели на него с интересом, но в компанию не приглашали.
Шли дни. Гошкины родители потихоньку привыкали к новой жизни. Как всегда в таких случаях, первыми нашли общий язык дети: через пару недель после приезда Гошка был признан своим.
Произошло это так: с утра мама одела его во все чистое и выпустила гулять, настрого приказав ни в какие истории не ввязывался, не драться и не пачкать одежды. Побродив в одиночестве по двору и не встретив никого из детворы, гошка выглянул за калитку. Прямо перед ним качал ветками маленький вишнёвый сад, наполовину закрытый от людских глаз буйной порослью огромных лопухов. Внезапно лопухи зашевелились и появились три головы. Три пары глаз внимательно изучали Гошку, словно решали, что с ним дальше делать и стоит ли он их внимания. По возможности шире улыбнувшись и всем видом демонстрируя своё дружелюбие, Гошка направился к лопухам. Поравнявшись с торчащими головами, Гошка сказал «Здрасьте». Лопухи поддались стремительному напору и на свет Божий явилась троица. Двое ребят и девчонка, все примерно Гошкиного возраста, молча вышли на садовую дорожку.
После непродолжительной паузы, Гошка, как человек воспитанный, снова поздоровался, на что мальчишки снова промолчали, а девчонка пропищала:
-Подумаешь, очень надо!.
Один из мальчишек сделал шаг по направлению к Гошке:
-Это ты, что ли, новенький?
Убедившись, что Гошка – действительно, «новенький» из восемнадцатой квартиры, дети осмелели:
-Шелковицы хочешь?
Гошка хотел.
-Тогда айда с нами. Только предупреждаем: если что, никого не выдавать, а то получишь!
Легкий холодок пробежал по Гошкиной спине – он сообразил, что замышляется что-то незаконное. Но Гошка решил «держать фасон» до последнего, потому выставил ногу вперёд и, как можно безразличнее, сказал:
-Я и не такое видел!
Что он видел «не такого», новые друзья уточнять не стали, а двинулись в поход. По пути перезнакомились: мальчишек звали Сашка и Валерка, девочку – Ленка.
...Улица, по которой они шли вначале, тянулась вдоль одноэтажных домиков частного сектора. Дойдя до моста, компания свернула к реке и, спустившись к самой воде, зашагала по тропке, едва заметной в высокой траве. Вскоре под ногами зачавкало – в одном месте берег подтопило после прошедшего накануне дождя. Оступившись, Гошка по щиколотку увяз в раскисшей глине. Выбравшись на сухое место, он c печалью оглядел сандалии: дальше идти в них было невозможно! Каждая сандалина была теперь похожа на кусок праздничного торта, только взамен крема на каждой налипло по пуду грязи.
Подошедшая Ленка критически оглядела Гошкины ноги и сказала:
-Ну, теперь тебе попадёт!
Гошка и так знал, что ждёт его дома, стоит лишь показаться в таком виде.
-Снимай, дальше пойдёшь босым, - посоветовал Сашка.
Так и сделали, и компашка вновь потянулась сквозь кусты ивняка. Последним шёл Гошка, держа на вытянутых руках грязные сандалии.
Вскоре путь преградил высокий деревянный забор, оканчивающийся у самой воды. В одном месте в нём не хватало доски и ребята, по очереди, просунули головы внутрь. Когда очередь дошла до Гошки, он увидел сад, в глубине которого, фасадом на улицу, стоял большой кирпичный дом. Ближе к берегу росла огромная старая шелковица, усыпанная спелыми чёрно-синими ягодами. Убедившись, что двор пуст, компашка по очереди протиснулась в пролом. Под деревом, в огромном количестве, лежали грязные ягоды. Их можно было собирать горстями, если бы не одно «но» - прошедший дождь сделал их непригодными для еды. Посовещавшись, решили лезть наверх. Помогая друг другу, они забрались на нижние ветки, потом поднялись чуть выше, потом ещё – всем казалось, что самые спелые ягоды растут именно там. Сколько времени провели они, сидя верхом на ветках шелковицы, трудно сказать. Давно были общипаны ближние ветки, а дети все никак не могли угомониться. Особенно усердствовала Ленка. Набивая рот сладкими ягодами, она забиралась все выше и выше, пока ветки не стали угрожающе гнуться под весом ее маленького тела. Мальчишки громким шепотом звали ее вниз, но упрямая девчонка ничего не хотела слышать. Уже давно были перепачканы штаны и рубахи, руки и рты стали черными от сладкого сока, а желания остановиться всё ещё не было. Но вот, наконец, отправив в рот по последней ягоде, они стали спускаться. Но что это? Тонкая ветка, на которой с обезьяньей ловкостью только что балансировала Ленка, сказала «Крак», и легкое тело, мелькнув в воздухе раскинутыми руками, рухнуло на землю.
«Гуп»! - ответила земля. И настала тишина….
Обгоняя друг друга, мальчишки бросились вниз. Соскочив, они подбежали к Ленке. Та лежала на земле, раскинув в стороны руки, её глаза были закрыты, а снизу, постепенно увеличиваясь в размерах, расплывалось что-то красное, страшное!
Перепуганные мальчишки не могли сказать ни слова, а только молча стояли и смотрели на лежавшую Ленку. Прошло, наверно, минут пять с того момента, как Ленка грохнулась с дерева, а мальчишки все еще топтались рядом, не зная, что им делать. Гошке захотелось плакать.
И вдруг, Ленка открыла глаза. Несколько секунд она тупо смотрела в небо, затем села, захлопала ресницами и спросила:
-Чего уставились?
Если не считать оцарапанной ноги, Ленка не получила никаких других повреждений. Зато её платью пришел «полный капут»: на спине, во весь Ленкин рост, багровело пятно из раздавленных шелковичных ягод.
Путь домой был мучительно долгим. Тихо брела компания налетчиков по берегу реки, предвкушая предстоящий разговор с родителями.
Прошли годы. Ленка выросла, выучилась на экономиста, вышла замуж и, после появления первого ребенка, чудовищно растолстела. Сейчас она бизнес-леди и ездит на шестисотом «Мерсе». Сашка, через год после описанных событий, уехал вместе с родителями в другой город и больше они никогда не встречались. Валерка выучился на историка и преподает в одной из городских школ. Гошка стал журналистом, женился, написал книгу, развелся, снова женился – на этот раз совсем неудачно.
Я слышал, что он уехал. Говорили – «на родину забытых предков». Только с их старым домом ничего не происходит. Он и сейчас стоит на том же месте и, по вечерам, во дворе все также стучат косточками домино его вечные жители.
Свободное копирование
