Мне чашу подай, виночерпий… - 14

      14

      А в промежутках продолжалась трудовая деятельность. Оставались регулярными встречи с приятелями за карточным столом и выезды на рыбалку. Правда, моя фирма уже миновала свой благополучный период и уверенно катилась от расцвета к развалу. Так, увы, устроено большинство фирм.

      - Ну и что? Потеря работы – это совсем как утрата девственности, – глумился я. В основном над теми неудачниками, кто подобного ещё не пережил.

      - Ну, не повезло вам, господа-товарищи, столкнуться с этим раньше. А то бы знали, что в первый раз может быть больно и страшно, а потом, гляди, и удовольствие испытаешь! Что, боитесь остаться без дела? Так всегда остаются возможности, их даже несколько. Можно, к примеру, работать:

      А) Над подружкой;

      Б) Над собой (если нет подружки);

      В) С документами

      Производство уже почти остановилось, народ разбегался, а я принялся с удвоенным рвением и немалой для себя выгодой распродавать остатки былого богатства. Конечно, финиш выглядел так, как это у нас обычно принято, то есть не слишком цивилизованно. То есть, фирма, навеки расставаясь со своими сотрудниками, устами своих немногих ещё не слинявших топ-менеджеров обречённо признавала: средств, чтобы рассчитаться с вами, нет и в дальнейшем не предвидится. Пусть берут, кто хочет, мебелью, оргтехникой и прочими, какие Бог пошлёт, остаточками. Погибаем же!

      Но я уже, слава Богу, имел опыт. Этого рода девственность Господь, так уж вновь повезло, сподобил меня утратить много раньше. Умираем – ну, значит, следует разрабатывать тактику умирания! И когда мне по телефону в который раз попеняли за настырность, а заодно объяснили, что звоню я впустую и разумнее вообще не звонить, что полного расчёта и выходного пособия не будет, что нет уже не только денег, но даже бухгалтерии, даже кассы, в которой эти деньги когда-то лежали, я, вы меня поймёте, загрустил.

      Это состояние было, однако, не слишком искренним, а длилось так и вовсе недолго. Это ж, выходит, что? Закупки, коль производство подыхало, давно прекратились, остатков наличности по этой статье за мной не числилось. Но как быть с немалыми подотчётными суммами в рублях и в валюте, то есть с выручкой от продаж последних месяцев? Их, выходит, даже сдать некому? И остатки непроданных деталей – тоже. Вот горе-то!..

      Ну и ладушки. Умерла, так умерла, и рыдал я больше по обязанности, то есть не слишком искренне и уж, конечно, не увлекаясь процессом и трезво видя результат. Я человек маленький. Куда ж теперь деваться, если родная фирма сама считает положение абсолютно безвыходным? То есть пристроить ставшее бесхозным добро мне решительно некуда. Могу выбросить, могу просто присвоить. Некому с меня спросить отчёта! А раз так, заведомо пустые хлопоты о причитающихся мне жалких копейках окончательного расчёта можно послать куда подальше. В тот же роуминг, например. Теоретически я уже знал, что это такое.