2
Расти, Серёжка, раз уж отважился “учиться на Горбачёва”. Расти, если планида позволит, до того обязательного уровня, когда никуда уже не деться от понимания: порядочный человек не только повинен тупо исполнять даже идиотские законы, но и обязан разумно влиять на их содержание. Всеми доступными средствами. Не особенно взирая на возможные потери в личном благоденствии. В идеале – вообще ни на что шкурное не взирая. Руководствуясь, как пишется в ваших следственно-судейских инструкциях, “глубоким внутренним убеждением”. Штуковина эта внятно не определена, так что я усматриваю в ней нечто почти религиозное.
Тот же ВВП объявил вдруг о намерении вверенного ему государства вернуть церкви всё, государством у неё отнятое. Благое намерение, да? Ага, попробуйте на досуге придумать чего-нибудь благее! Налицо истовое стремление примерного и могущественного прихожанина хоть что-то весомое сделать для Церкви, его окормляющей. Тем паче, не за свой же счёт! Только, помнится, он премьер всей страны, а не только христианской составляющей её народа. И это ему не худо бы помнить, коль уж дорвался до власти. Только, хоть и юрист по образованию, он в своём якобы православном, а на деле почти иезуитском рвении даже не пытается осознать, что тем самым плюёт в души всех прочих наследников всего прочего имущества, украденного государством у граждан и организаций. Всякая частная собственность неприкосновенна, однако церковная (Православная. О других конфессиях премьер благоразумно молчит) – неприкосновеннее, или как? Оруэлловская ситуация, и я, тупой и недоразвитый обитатель этого скотного двора, не понимаю, почему церковь не возмутилась немедленно такой вот оскорбительной для неё избирательностью. Новоизбранный Патриарх почему молчит? Сообщество российских юристов, да и просто видные в этой профессии фигуры тоже помалкивают, хотя наверняка понимают безнравственность, бестактность и беззаконность премьерской позиции. А должны бы, имея достоинство, выступить с правовой и нравственной оценкой идеи. Кто бы взялся урезонить заигравшегося в своём религиозном рвении премьера?
Однако где вы таких иисусиков видели? Многих я встречал юристов, хорошо знаком с сугубо меркантильным происхождением их этих самых “убеждений”. Даже удивлялся, что можно их продавать так дёшево. Потом понял: только потому дёшево, что неоднократно. Многоразово.
Учишься ты, Сергей, если верить старшей сестре, увлечённо. Как я в своё время на физфаке. У нас в университете шутили, что физик может, если захочет, стать кем угодно, а вот из кого угодно физик не получится. Практика показала, что это вовсе не шутка. Только в физике истина по определению одна, и её невозможно утвердить либо опровергнуть красноречием, а юриспруденция коварна тем, что позволяет из всех “pro” и “contra” выбирать самые шкурно выгодные. Те, что при наименьших затратах сулят наибольший навар. Сколь ни хороши российские законы, однако, на беду им, существует ещё и юстиция! Надменный и замкнутый клан изощрённых софистов. Где свои сомнения и терзания у принадлежащих к нему истинных профи принято однозначно решать в пользу гонорара. И, догадываюсь, как трудно этому соблазну противиться. Насколько ты, Сергей, к этим испытаниям готов?
Увы, всех соблазнов не избежать, по себе знаю. Не можешь полной мерой их игнорировать – так хотя бы по мере сил. Усилие – это вектор. Может быть длиннее или короче. Вектор, равный нулю – нонсенс не только математический. Мужчина, умеющий плыть только по течению – из этой же банки огурец. Мне остаётся только гадать, что из тебя, Сергей, в итоге получится. Не доживу, увы, до результата. Но раз уж ты резонно сомневался, будучи ещё пацаном, в выборе жизненного пути, если всерьёз колебался между журналистикой и юриспруденцией, я твой выбор стопроцентно поддерживаю. Потому что юрист может при желании стать журналистом. Если прижмёт внутренняя потребность. Если то, что скоропалительно принял за призвание, окажется вдруг постылой обузой. Так, если знаешь, нашёл своё настоящее предназначение твой дед по матери: бросил юрфак и пошёл в медбратья – ну и дальше, по врачебной части, и вполне успешно. А вот обратный переход принципиально невозможен. Почти. Артём Ферье – счастливое исключение.
Меня, если вспомнишь, в ранней молодости настойчиво сватали в журналисты. Я тогда предпочёл призвание. Не жалею. Хотя теперь запоздало соглашаюсь, что журналист из меня мог бы получиться. Но вот какой – это попрежнему вопрос.
Свободное копирование
