* * *
Потомок кабардинских джигитов не собирался стареющего и больного наставника «Ареха» содержать за свой счет. И никто не собирался, но было множество коммерческих вариантов, куда можно было, не пачкая рук и совести запихнуть замечательного художника. Простая выставка в доступных Шемякину галереях Харди, Карпантье, Альтмана могла обеспечить Арефьеву пол года сносного существования, однако хрупкие фантазии «Ареха» пылились в чемодане Шемякина.
Да, горячий художник дал письменные показания против него, но так добивать друга юности и учителя нельзя. Такой мстительной бесовщины самого низкого пошиба русский лагерь еще не выдавал.
Арех ходил по домам и пил.
Пятого мая мне позвонил писатель Марамзин и сказал, что Арефьев умер. Его открыли в гнилом гостиничном номере в луже крови. Изо рта выползала почерневшая печень. По заключению медиков, распоровших эмигранта в морге, он скончался от цирроза печени и отравления наркотической дрянью. Ленинградский чемодан кто-то успел перебрать. Ни картин, ни гуашей не нашли. Кучка грязного, немытого с Ленинграда белья и горсть цветных карандашей, которые я подобрал на память. 13 мая, в присутствии кучки предателей, среди которых не было ни Шемякина, ни его супруги, знавшей Ареха еще раньше, его сожгли в печке Пер Лашез и запаковали в ящик под номером 19 518.
Приехавшая на похороны Жанна Яценко в чемодане обнаружила записку: «Мне все безразлично… дел никаких нет… скоро конец».
Все клошарские похороны и ящик с номером благородно оплатила Дина Верни.
В особое развитие русской изобразительной культуры А. Д. Арефьев внес свое яркое и оригинальное видение. Еще в 50-е годы, с кучкой безумных друзей, он раскрыл жанр «советского дна», не подозревая, как глубоко копнул. Этот жанр отличался не только тематической новизной, но и особой формой, идущей от Тулуз-Лотрека, но самостоятельность дара и особая питерская интонация бросались в глаза. Цикл «блядей и алкашей» — потрясающий документ высокой живописной культуры.
Человек, заранее знавший о своем близком конце, шел на него добровольно, как избавление от мучений физических и нравственных.
Саша Арефьев умер бродягой и в гнусном окружении. Мне кажется, что записку такого содержания Арефьев не оставил бы в своей ленинградской квартире с видом на лебединое озеро.
«Мне все безразлично… дел никаких нет… скоро конец».
Запад не нуждается в питерских шизофрениках.
Серия жутких смертей — Елена Строева (петля), Евгений Рухин (пожар), Александр Арефьев (отравление), Надя Эльская (убийство), В. П. Пятницкий (отравление), И. В. Морозов (петля) — напрямую связанных с русским андеграундом, в ходе смертельной вражды.
Журналист Поль Торез был посрамлен, а газета оштрафована. Оскорбленный Шемякин получил в суде желанный выигрыш в виде «почетного франка», Лев Нуссберг сбежал в Германию, однако выиграть один бой не значит добиться полной победы.
Парижская галерейщица Дина Верни готовилась к возмездию.
В тиши немецких кабинетов Нуссберг готовил новую сенсацию.
После кратковременной, летней передышки началась бохумская война.