Как поработить Запад?
В беглом наброске мой план выглядел следующим образом — надо не мелочиться, а работать по-крупному. Никаких парижских теток, а сразу быка за рога — выставка в Лувре. Принимать только крупный капитал, а мелочевку гнать в шею, чтобы не позорила настоящую живопись. Мастерская с верхним светом. Расторопный секретарь-полиглот и шофер на случай ночного пьянства. Дача на греческих островах, подальше от людной толпы и частный причал для яхты. Обосноваться на жительство нужно сразу в трех местах — в Париже, в Кельне и в Нью-Йорке. Особенно не зарываться, а жить как можно скромнее и в тени — короче, взять свое достойное положение творца в современном обществе.
Мне в июле 1975 года — я «Рак» — 9 числа стукнет 37 лет. Возраст критический для карьеры мусорщика, и я не «Сашок» Пушкин, чтобы кончать жизнь на дурацкой дуэли.
Даешь Запад!
Запад всегда ждет чуда. Мы знаем русских кочевников, покоривших мир: Сергей «де Дягилефф» со своим балетом и декораторами высочайшего класса, Василий Кандинский со своими картинами, Казимир Малевич со своими «квадратами», но где новая пластика, где абсолютизм новой формы сейчас?
Никто в Москве — ни коммунисты, ни антикоммунисты — не знал, как делается художественная карьера. Наши познания ограничивались всемирно известными романтическими моделями.
Мы знали, что Пикассо — большой художник, но понятия не имели, где он выставляется и кто покупает его произведения?
До нас доходили слухи о поветрии поп-арта и концепт-арта, но кто раскручивает эти «измы» и оплачивает опыты созидателей, оставалось тайной за семью печатями.
В 1963 году в Москве появились англичанин Эрик Эсторик и француз Игорь Маркевич. Они организовали чемоданные выставки Звереву и Рабину, но далее дело андеграунда не продвинулось.
В 1970 году парижская тетка Дина Верни, клюнувшая на каракули нашего авангарда, показала пятерых москвичей в своей парижской галерее (1973), но дальше соседней улицы никто о выставке не знал.
Участники выставки по-прежнему охотились за издательскими заказами, а скульптору Максиму Архангельскому пригрозили тюрьмой за незаконный перевоз бронзы за границу.
Разговор о самобытности русской культуры я слышал не раз, но достойной ее оценки капиталом не замечал.
Дешевый успех ленинградца Шемякина, рисовавшего декоративные завитушки под покровительством той же Дины Верни, меня не удивлял. Он рисовал легкий театр, свойственный легкомысленным вкусам парижан. Высокое положение в искусстве ему было заказано. За труд декоратора он получал свой хлеб и безбедное существование.
Ну а что будет с «абстракцией» московской выделки?
По наивности я думал, что дипарт не просто кучка иностранных потребителей, украшавших свои московские квартиры картинами «нонконформистов», а влиятельный народ западной культуры, которому можно довериться и опереться в трудную минуту.
Свободное копирование
