С первым поездом мы отправились на Вильно. В Вильно мы сразу увидали, что здесь происходит иное, что здесь обстановка иная, чем в Минске, вернее сказать, здесь было «безвластие», и мы решили здесь задержаться до полного выяснения ее.
Приют был в углу залы 1-го класса вокзала; буфет не функционировал, столов и кресел не было, но за пустыми шкафами сидела какая-то женщина, снабжавшая нас кипятком. Узнав кто мы, к нам привели какого-то господина, представившегося нам как «бывший мичман». Он посоветовал нам задержаться в Вильно, так как оно должно отойти к Литве, и тогда мы будем свободны. Такой выход из положения нас очень устраивал и мы решили задержаться здесь.
Прошли два дня, мичман нас часто навещал и благодаря ему у нас появились новые знакомые, которые оказывали нам много внимания, приносили еду и разбирали нас на ночлег. Между прочим, поручик Казерацкий оказался вовсе не таковым, а капитаном Аксеновым. До войны отец его жил в Виленской губернии, имел небольшое имение в 400 десятин и был Земским начальником. А капитан Аксенов, отступая от Ростова и допуская возможность плена, ввиду возможной войны Польшей, приобрел себе фальшивые документы на имя Казерацкого, скрывая этим своих родителей. Здесь ему удалось получить какие- то новые документы, и он ушел от нас, желая посмотреть свое «гнездо», где были уже литовцы (1922-23 гг.). Позже, будучи уже в Варшаве, я его встретил; ликвидировав все в Польше, он уехал во Францию.
Слухи с фронта шли самые разнообразные. Но вот на утро 3-го дня запахло отступлением.
На главной улице города появился обоз. Во главе его идет здоровенный детина в казачьей фуражке, на нем брюки с лампасами. Идет и отчаянно ругается: их подвели, продали, кругом измена... А где легкая артиллерия? Ей посылают снаряды для тяжелой и наоборот. Вот, мол, красные ругают старую Армию и генералов, а сами тоже ничего сделать не могут, вот нас и разбили, и нет уже фронта! Когда он «выговорился», мы от него узнали, что это обоз корпуса Гая, интернированного поляками, идет обоз из Ломжи в сторону Лиды. Вообще в этом корпусе было немало казаков, попавших в плен к красным, а 21-я дивизия красных почти целиком состояла из них, и они в районе Львова с полковником Солнышковым целиком перешли к полякам.
Эти сведения нас подбодрили, и мы решили ехать в Гродно, чтобы перебраться через Неман. Нормального железнодорожного сообщения не было, но поезда все же ходили.
Свободное копирование
