С 27 апреля управление в деревне перешло в руки советского коменданта полковника Ермакова, избранного руководящей группой офицеров и моряков. У входа в комендатуру появился красный советский флаг с серпом и молотом. Деревня Мекенлое оказалась "оккупированной" советской властью.
В тот же день все офицеры и бывшие интернированные покинули свои временные убежища в ригах и размещены были по квартирам у местных жителей. Небольшая группа, состоявшая из меня, Изюмова, Стоилова, бывшего художника Гилкина и украинца-учителя Букато, помещена была в двух маленьких комнатках в старинном домике пастора Георга Штиха, тихого, пожилого человека, который принял нас приветливо и гостеприимно. Странно было впервые после долгого периода очутиться в обстановке культурного дома и вечером ужинать в настоящей столовой.
Пастор сознавался, что иначе, хуже представлял себе русских. По его наблюдению, русские матросы и офицеры вели себя очень скромно.
-- Это отнюдь не были те люди, о которых нам твердили, что у них и образа-то человеческого нет. Американские солдаты держали и держат себя гораздо более распущенно.
В пасторской библиотеке оказался ряд книг по искусству (например, шеститомное издание "Всеобщей истории искусства" доктора А. Куна) и по истории местного края с интересными сведениями из прошлого Вюльцбурга, Вейссенбурга, Эйхштетта, и я усердно штудировал эти книги в течение тех десяти дней, что мы пробыли в Мекенлое. С группой матросов я даже посетил в воскресный день старинную церковь с интересной деревянной скульптурой над алтарем, созданной в 1700 году и изображавшей коронование Девы Марии.
Товарищи матросы с любопытством следили за богослужением и держали себя в церкви крайне сдержанно и даже боязливо. Между прочим, прежде чем войти в церковь, спрашивали, когда надо снимать шапки: уже при входе на церковный двор или только при вступлении в самый храм? Эта деликатность людей, в других условиях сильных, волевых и решительных, умилила меня.
Часто приходили в Мекенлое из окружающих лесов бежавшие ранее из лагерей и скрывавшиеся одичалые и голодные русские. Их принимали и зачисляли на довольствие, которое, кстати сказать, организовано было вполне прилично, тем более что к картофелю, мясу, яйцам, хлебу и молоку, доставлявшимся крестьянами Мекенлое и окрестных деревень, присоединялись еще продукты, получавшиеся от американцев: консервы супов, мяса, горох, прекрасно пропеченные бисквиты.
По радио слушали мы военные и политические новости. Так, именно в Мекенлое узнали мы о гибели Гитлера, о повешении в Милане Муссолини и семнадцати ближайших его сотрудников, об аресте Хорти, о боях в Мюнхене, Праге, о падении Любека, Киля.
Свободное копирование
