Художественные фильмы - 16

«Короткий фильм о любви» (1989) Krótki film o miłości / A Short Film About Love

Из всех моих фильмов больше всего изменений при монтаже претерпел «Короткий фильм о любви». Мы с Витеком Адамеком сняли огромное количество материала: и разные особые ситуации; и так называемую обычную жизнь. Почти всё из отснятого я первоначально использовал, но в итоге фильм разваливался. Поэтому в окончательной версии я твердой рукой очистил его от повседневных реалий.

Фильм получился коротким и, как мне кажется, довольно компактным. Думаю, что самое интересное в нем – смена перспективы. Мы видим мир с точки зрения человека любящего. Сначала это точка зрения Томека, влюбленного в Магду. О ней нам ничего не известно: мы видим лишь то, что может увидеть он. Кроме того, мы видим его собственную жизнь. Затем перспектива полностью меняется. Когда наконец в Магде просыпается какое-то чувство, мальчик исчезает – он оказывается в больнице. И теперь мы видим её жизнь и смотрим на мир её глазами.

Смена перспективы в последней трети фильма – интересный формальный прием. Мы все время наблюдаем за этой историей с позиции человека страдающего. Эта любовь неотделима от страдания. Томек подглядывает за Магдой, а потом пытается покончить с собой из-за нее. Обоих терзает чувство вины. Когда-то Магда верила в существование любви. После того, как ей причинили сильную боль, она решает, что раз за любовь приходится дорого платить, то лучше не любить вообще. После драматически завершившейся истории с Томеком в Магде вновь пробуждается чувство. Оправдала ли себя эта конструкция на практике, не знаю.

Мне было сложно подобрать актрису на главную роль. Уже в последний момент я понял, что это может быть только Шаполовска. А до этого была сделана масса проб.

Гражина получила это предложение перед самыми съемками. Я послал ассистента со сценарием на море, где она отдыхала. Он принес его прямо на пляж. Она прочитала и согласилась.

Уже после этого я решил, что ее партнером будет Любашенко. Он производил впечатление весьма интересной личности. Для своего возраста у него был очень низкий голос. В 19 лет он говорил баритоном или даже басом. Оказалось, что это не мешает. Получилась хорошая пара.

Мы уже начинали съемки, когда Шаполовска вдруг заявила, что у нее есть замечания к сценарию. Она считала, что люди сейчас ждут от кино сказки. Не обязательно хэппи-энда – просто сказки. Мы изменили финал, введя некий элемент сказочности. Гражина продемонстрировала тогда прекрасную интуицию – людям действительно была необходима сказка.

Здесь мы видим пример того, что одна из важных для фильма идей может принадлежать не режиссеру, а актеру или оператору. Мы можем использовать ее в первоначальном варианте – так часто и происходит – или несколько изменить. Как у большинства женщин, у Шаполовской интуиция развита лучше, чем у нас. И я ей поверил. Мы с Песевичем придумали такой, своего рода «сказочный», конец. В нем есть особая прелесть. Чем-то он напоминает финал «Кинолюбителя» - я имею в виду сцену, в которой Юрек Штур направляет камеру на себя и начинает рассказывать всё с начала. Так что киноверсия фильма имеет более оптимистический конец – кажется, что всё еще возможно.

А в телеверсии всё кончается лаконично и просто. «Я за вами уже не подглядываю,» - говорит Томек Магде, и мы знаем, что так оно и есть. Он больше ни за кем не станет подглядывать. А если кто-нибудь его в этом заподозрит, он поступит с ним так же, как поступила с ним Магда. Такой финал, как мне кажется, ближе к жизни.

Иногда ощущение абсурдности моей профессии становится особенно сильным. Так, задача постановщика в этом фильме была, казалось бы, несложной. Томек живет в одной квартире, Магда - в другой, в доме напротив. Что может быть проще – подыскать две квартиры, кусочек лестничной клетки – и всё. На самом же деле мы использовали семнадцать интерьеров. И только все вместе они создали иллюзию, что квартиры находятся одна против другой.

Впрочем, это всё равно очень дешевый фильм.

Один из интерьеров – а именно квартира Магды – на самом деле находился в маленьком, уродливом сборном домике в 20 или 30-ти километрах от Варшавы. Какая-то кошмарная «вилла» - кусок блочного дома, брошенный в чистом поле.

Мы смотрим на эту квартиру с двух точек зрения: сначала его глазами, потом ее. Томек, заглядывающий в окна Магды, живет двумя этажами выше ее. Поэтому мы построили башню – чтобы сохранить разницу уровней, когда он смотрит в подзорную трубу. Эту трехэтажную башню, в свою очередь, нужно было поставить достаточно далеко, чтобы с помощью 300- или 500-миллиметрового объектива создать иллюзию вида через подзорную трубу.

Приезжали мы туда около десяти часов вечера. Вся съемочная группа сразу расходилась по соседним домам, которые мы тоже арендовали. Одни ложились спать, другие смотрели видео, а мы с Витеком Адамеком, как идиоты, вдвоем торчали на этой башне. Шесть или восемь часов – до самого рассвета. Светало тогда около семи утра. Было чертовски холодно – ниже нуля. Я держал микрофон, а у Шаполовской в «квартире» стоял громкоговоритель. В этот микрофон я ей давай указания - так мы общались.

Вдобавок где-то поблизости находились ассистент оператора и мой ассистент, но и без них эти ночные бдения на холоде, в темноте, у черта на куличках, где светилось одно-единственное окошко, сильно отдавали абсурдом. Два идиота на 3-хэтажной башне, один из которых к тому же непрерывно орет в микрофон: «Подними ногу повыше!», «Теперь опусти!», «Подойди к столу!», «Карты возьми!», «Почему ты не берешь карты?!».

Как-то отойдя на минуту поесть, я вдруг осознал всю абсурдность этой ситуации. Меня и сейчас не покидает ощущение, что я занимаюсь весьма странным делом.