В конце семестра глава отдела механики собрал профессоров для обсуждения задач, которые должны были быть предложены на экзамене. Тут я в первый раз встретился со всем составом профессоров механики. Что меня особенно удивило это то, что половина профессоров были инвалидами: два безруких, один чахоточный и один с какой-то тяжелой болезнью почек. В практической деятельности инвалидов не держали и они нашли себе приют в университете. Некоторые профессора принесли заранее приготовленные задачи. Все задачи были с числовыми данными и требовались числовые ответы. Когда я предложил, чтобы вычисления велись с заданной наперед точностью, то убедился, что профессорам вопрос о точности вычислений совершенно неизвестен. Алгебра студентов видимо затрудняла и они предпочитали арифметику. Только позже я узнал насколько слабы в математике лица, оканчивающие среднюю школу. Так же обстоит дело и с языками, и с гуманитарными науками. Студента приходится учить грамотно писать, учить истории. В университете не меньше года у студента уходит на изучение предметов, известных всякому окончившему среднюю школу в Европе. К изучению сопротивления материалов студент приступает лишь на третьем курсе, а четвертым курсом заканчивается все его инженерное образование. Ясно, что при этих условиях подготовка американских инженеров несравнимо ниже той, которую получали инженеры в Европе.
Для экзамена студенты всех групп по сопротивлению материалов были собраны в одной большой аудитории. Все студенты получили одни и те же задачи. Всем дается одно и то же время. За порядком следят сами студенты и злоупотребления, такие, как списывание и постороння помощь, случаются редко. Отношение студентов к таким злоупотреблениям в Америке совсем иное, чем, скажем, в России. Русский студент не пойдет доносить, что его сосед по столу списывал. Американец доносит. Техника проверки экзаменационных работ разработана в Америке прекрасно и на следующий день после экзамена студенты получают свои работы обратно с указанием всех ошибок и с числовой оценкой экзамена. Интересно, что хотя я заранее не знал ни характера экзамена, ни способа его оценки, моя группа оказалась не хуже других. Общее заключение от экзамена было то, что американские профессора учили студентов не лучше, чем то делали в России, но экзаменовали безусловно быстрее.
На заводе у Вестингауза я встречался с взрослыми людьми, а в университете приходилось иметь дело с молодежью и меня поразила грубость и невоспитанность этой молодежи. Какого-либо почтения к профессору нет и следа. Студент входит в ваш кабинет в пальто и в шапке и без всякого обращения начинает говорить о своем деле. Я пытался их приучить хоть шапку снимать, но хороших результатов не имел. Еще один пример. Итти домой мне приходилось иногда по грязным улицам. Настоящих тротуаров часто не было и по грязным местам имелись узкие досчатые мостки. Жена обратила внимание, что я часто возвращался с грязными сапогами и попросила осторожнее обходить грязные места. После этого я внимательно проследил почему пачкаю сапоги и нашел, что вдоль моей улицы расположено несколько студенческих общежитий и в некоторые часы немало студентов идут мне навстречу. Заметил, что при встрече студент не спешит дать дорогу профессору и я, не думая, уступаю дорогу и схожу с мостков. Решил изменить мое поведение, не уступать дороги и идти прямо на студента. При моем росте и весе этот метод оказался удачным — студенты уступали дорогу и я стал приходить домой с чистой обувью. Позже мне объяснили, что Мичиганский университет — штатный, что большинство его студентов приходят из малокультурных слоев и вежливостью не отличаются. Когда я перешел на службу в Станфордский частный университет, где большинство студентов выходило из интеллегентных семейств, я встретил молодежь с лучшими манерами.
Скоро я имел случай познакомиться с внутренней жизнью одного из общежитий. Меня попросили прийти на обед и рассказать студентам об организации высшего технического образования в России. В нижнем этаже располагались столовая и гостиная. Пылал камин. Электрические лампочки горели в особых подсвечниках. Студенты видимо постарались придать торжественность своему обеду. После обеда я сделал доклад. Потом председательствовавший студент предложил показать прочие помещения общежития. Во втором этаже помещались комнаты для занятий. Вокруг каждого стола по несколько стульев. Видимо за каждым столом сидело по несколько занимающихся студентов. В мое время русские студенты так не работали. Каждый старался иметь хоть небольшую, но отдельную комнату. Особенно меня поразил третий этаж — студенческая спальня. Большая комната, в которой постели расположены были в три этажа. Я невольно вспомнил военную службу в Петербурге, но у нас там постели располагались только в два этажа и казармы Николаевских времен имели очень высокие потолки. Вспомнил и общежитие Путейского Института, где большинство студентов имели отдельные большие комнаты. А вот тут в стране, кичащейся высоким стандартом жизни, студенты живут в казарменной обстановке и, как видно, к ней привыкают.
Вспоминаю съезды секции механики, в которых я впоследствии участвовал. Их устраивали обычно в крупных университетах в каникулярное время и предоставляли для жития членов общества студенческие общежития. Казарменная обстановка общежитий членов Общества видимо не стесняла.
Свободное копирование
