Негативы

Негативы

18

2000 год начался с телеграммы из Новокузнецка: «28 декабря умер Юрий Алексеевич». У моей бабушки была родная сестра Мария Матвеевна. Ее я звал  Бабусей. Дядя Юра —  ее сын.

Самое раннее воспоминание о дяде Юре. Мне года четыре. Я в квартире Марии Матвеевны. На улице темно. Дядя Юра моется и просит свою мать подать полотенце, для чего высовывается из ванной комнаты. Ему двадцать четыре года.

Жил он со своей матерью в коммунальной квартире на последнем пятом этаже в комнате, с балкона которой была видна улица Кирова и верхушки тополей, высаженных вдоль нее.

На свет дядя Юра появился в 1934 году, как и его тезка — Юрий Гагарин, у них даже отчества одинаковые. Родился 12 апреля — день, который в 1961 году стал днем первого полета человека в космос. Мария Матвеевна носила такую же фамилию, как у второго космонавта — Германа Титова. На этом связь дяди Юры с космосом заканчивается. Но все-таки она есть. И не только в банальной мысли: любой человек — целый космос. В лице людей Природа создала тех, кто может ее осознавать и даже запечатлевать. Конечно, для Вселенной все наши житейские драмы, трагедии, культура и искусство — ничто, но все-таки... Одним из способов останавливать время является фотография.

Обычные бытовые снимки через десятилетия становятся невероятно интересными. Время делает художественными даже те вещи и фотографии, которые таковыми изначально не были. Многих занимает машина времени. А ведь любой человек мысленно может вернуться вспять. Работа, дом — все вокруг обыденно и привычно, но проходит время, и вдруг всё это становится историей, экзотикой.

С детства фотография и дядя Юра для меня неразрывны. У меня много детских снимков. С помощью объектива дядя запечатлевал меня, еще бессловесного. Теперь я его, уже безмолвного, пытаюсь запечатлеть словами на бумаге. И еще одно сходство при полном нашем отличии: он стремился запечатлеть на фото жизнь, какая она есть. У меня такое же тяготение к правде, как бы горестна она ни была. Словно судьба специально свела нас.

Искусством фотографии Юрий увлекся лет с пятнадцати. В съемке помогал художественный талант — он хорошо рисовал. И еще он обладал важным для фотографа профессиональным качеством — напористостью.

В шестилетнем возрасте я в первый и последний раз вышел на «снегурках» — коньках, которые надевались на валенки с помощью веревок и палочек. Кататься я так и не научился, только стоял. От обилия снега ощущение чистоты и праздничности. Запомнил объектив дядиного фотоаппарата. А позже дядя вручил мне яркие снимки. На одном из них его мать сидит рядом со мной, я весело улыбаюсь.  Ведь рядом Бабуся! Это мой любимый снимок, а мгновение на нем кажется самым счастливым.

В другой раз дядя Юра снял меня, ребенка, с приятелем Женей. Я глядел на свежие отпечатки вчерашнего мгновения, позже показывал однокласснику. Человек стареет, а фото не меняется.

Мне было лет девять, когда дядя Юра подарил мне свой старый зеркальный фотоаппарат «Любитель». Он надевался на шею, заглядывать в видоискатель надо было, наклонив голову вниз. Было интересно снимать, а потом проявлять, используя коррекс — прозрачную пленку с перфорацией. Приятный запах химикатов. Не зря позже я увлекся химией. Первая пленка оказалась чистой. Вторая была с зернистым  изображением. Я охладел к фотографии. Лишь в шестом классе мама подарила мне «Смену-6». С ее помощью я делал сносные снимки. К сожалению, они не сбереглись. Казалось, что всё это обыденно, зачем сохранять?

Тем не менее, я очень рано осознал ценность документов. Всю жизнь попытки сохранять архив сменялись желанием все уничтожить. Незадолго до смерти Бабуся прислала мне все свои фотографии, решив: внуки все равно выбросят.

Лет за пять до смерти дядя Юра решил отдать мне свои негативы. Когда-то его жена, не понимая их ценности, выкинула фотопленки. Юрий Алексеевич вовремя заметил и вытащил из мусорного бачка.

Еще до кризиса 1998 года дядя Юра сообщил, что приготовил к отправке негативы. Соседка обещала обшить коробку. Странно, что с его золотыми руками проблема обшивки посылки стала неразрешимой. Я думал, что со дня на день получу негативы. Предлагал выслать деньги на почтовые расходы.

И вот телеграмма без подписи. Отчего умер, скоропостижно или болел? Наверняка не успел выслать негативы.

Неожиданно 11 января я получил письмо от дяди. Шутить некому. Письмо отправлено 22 декабря. Дядя упоминает о болезнях, но пишет явно не на смертном одре:

«Сашок! Я просто не знаю, что делать с посылкой этих негативов. Денег на отправку я еще наскребу, а вот как ее обшить, сшить для нее чехол — понятия не имею. На почте таких услуг не делают! Может, что посоветуешь? Моё здоровье — ни к черту…»

22 января пришла посылка, отправленная Светланой, бывшей женой дяди Юры. Среди негативов письмо Димы, сына дяди Юры:

«Отец умер от инфаркта 28 декабря в десять утра. Когда я и сестра Таня пришли в его квартиру после похорон, на столе стояла приготовленная коробка с негативами и конверт со снимками для тебя».

Конверт надписан «Саньку». В нем несколько моих детских фото и снимки моей бабушки, его любимой тети Фати. Адрес на посылке написан рукой Светланы. Видимо, дядя так и не успел обшить коробку.

В картонной коробке двести негативов — целая жизнь. На них уместились пятьдесят лет жизни разных людей. С интересом стал просматривать. От того, что все в черном цвете, ушедшая жизнь приобретает еще более ирреальный вид. Фотоотпечатки опосредованно показывают снятую жизнь, а негатив через объектив камеры сам видел ушедшие мгновения бытия. Глядя на негатив, я словно смотрю изнутри фотоаппарата на саму прошедшую жизнь. Через глазок видоискателя видишь настоящее, которое моментально становится прошлым, но благодаря технике это мгновение можно остановить, чтобы вновь к нему возвращаться.

К Юрию Алексеевичу многие обращались как к фотографу, хотя работал он сварщиком. На пленках много незнакомых мне людей. Мое внимание останавливается на знакомых лицах.  Мария Матвеевна в 1955 году на Красной площади. А вот на той же площади ее семилетний внук, снятый в 1970 году. 1 сентября 1961 года — я пошел в первый класс. 1962 год — свадьба дяди Юры. Некоторых снимков я раньше не видел. На одном — целующиеся новобрачные. Как они молоды. В детстве мне казалось иначе. Вряд ли, целуясь, они думают о вечности, но в их руках жизнь или небытие сына, дочери, внуков и других потомков.

Целая пленка, снятая за две недели до смерти Марии Матвеевны. Сын чувствовал, что мать уходит, и стремился запечатлеть последние мгновения ее присутствия рядом с ним. На другой пленке она уже в гробу, вокруг сидят, притихшие  сын, невестка, внук. А вот у гроба только один глубоко задумавшийся сын.

Вслед за посылкой получил письмо от Тани, дочери дяди Юры. Я видел ее один раз ребенком, никогда не переписывался. Она прислала две фотографии. На одной она с мужем и сыном. О проделках маленькой Тани я знал из писем ее бабушки. Теперь на фото — взрослая женщина. Мария Матвеевна не узнала бы свою маленькую внучку. Правнука не знала вообще. На другом снимке седой, постаревший дядя Юра сидит рядом с внуком. Рядом на столе стоит фотоувеличитель.

Новорожденный, новобранец, новобрачный, новопреставленный: дядя Юра сыграл все эти роли в театре жизни. Без дублера. А он мог быть. Неожиданно от своей мамы узнал, что Юрия был брат-близнец Юлий. Он прожил меньше месяца. Какова могла быть судьба этого человека? Отразилось бы на Юрии существование близнеца?

Наш мозг сохраняет в памяти не только реальные события, но и виртуальные, словно они тоже происходили. Если бы не фотографии, дети, картины и людская память, то не оставалось бы следов пребывания человека на нашей Земле. Был он или не был. От Юлия не осталось фотографии, свидетельства о рождении, даже могилы. Младенец, не проживший жизни. Можно придумать человека, создать его изображение. Этот виртуальный человек будет восприниматься реальнее многих взрослых людей, тихо ушедших в небытие. Прожитая жизнь приносит страдания. Виртуальная — нет. Для стороннего наблюдателя разницы никакой.