В Планетарии же я близко познакомился с лектором Виктором Ноевичем Комаровым -- участником войны. Он входил в группу авторов, которые с 1966 г. коллективно писали научную фантастику под псевдонимом Павел Багряк. За буквами в этом коллективном псевдониме стояли шестеро -- Валерий Аграновский, Дмитрий Биленкин, Ярослав Голованов, Владимир Губарев, Виктор Комаров и художник Павел Бунин. Процесс творчества Багряка описан Димой Биленкиным в рассказе "Человек, который присутствовал" (1971). После кончины в 1987 г. Димы Биленкина коллектив авторов распался. Из этой славной когорты я близко знал Комарова, Биленкина, Голованова и Губарева. В.Н.Комаров несколько раз предлагал мне соавторство в своих писательских прожектах. Но мне это было ни к чему: я в соавторстве практически никогда не писал.
В 90-е гг. я убил не один месяц в бесконечных усилиях помочь Ярославу Голованову (1932-2003) в организации перевода его замечательной книги о С.П.Королеве на английский язык. Помню, как для этой цели встречался в Бостоне с его женой того времени Женей (Евгенией Марковной) Альбац (род. в 1958), -- она была в докторантуре Гарвардского университета, где в 2004 г. получила Ph.D. по специальности "политические науки". Но всё было тщетно, добиться перевода книги не удалось. Таких толстых книг на чуждые им темы в США не печатают. Е.М.Альбац с той поры получила в России широкую известность.
Спецкор "Комсомольской правды" Ярослав Кириллович Голованов писал главным образом о полетах космонавтов, в то время как спецкор "Правды" Володя Губарев приезжал в симферопольский центр дальней космической связи и на лунные пуски. Последний любил писать о "скромных тружениках космоса". Борису Непоклонову он посвятил статью в "Правде", помнится, под названием "Штурманы планетоходов". В другой статье назвал Сашу Базилевского Д'Артаньяном из Воронежа. Как представитель "Правды" он был очень разборчив тогда в выборе имен героев для своих публикаций. Я ему никак не подходил.
С годами В.С.Губарева повысили до заведующего отделом науки "Правды". Его наиболее известные книги "Ядерный век", "Бомба", "Атомный век", "Чернобыль", "Прощание с ХХ веком", "ХХ век", "Исповеди", "Мечта о Вселенной". Особенно широкую известность он получил своими публикациями о Чернобыльском бедствии. Его живому перу принадлежит пьеса-трагедия о Чернобыле -- "Саркофаг".
Много лет спустя, после возведения на Ленинских горах помпезного Московского городского дворца пионеров (1962), у астрономических кружков Планетария появился своего рода конкурент -- астрономические кружки Дворца пионеров. Но они имели иной характер. Если в Планетарии главное внимание уделялось собственно науке, то во Дворце пионеров гвоздем программы было проведение массовых мероприятий, например, встречи с учеными и космонавтами. Помню, как там проводились увлекательные международные конкурсы под названием "Малый Интеркосмос". Несколько десятилетий бессменным лидером астрономии во Дворце пионеров был прекрасный организатор Борис Григорьевич Пшеничнер. Именно он был вдохновителем моих многократных поездок во всесоюзный "Артек" и его российский двойник близ Туапсе -- пионерлагерь "Орленок". Я брал туда своих детей и Ксюшу, и Мишу.
Свободное копирование
