Оставляя в стороне просветительскую деятельность Московского планетария для взрослых, следует сказать, что одной из главных его достопримечательностей были школьные кружки, существовавшие с 1934 г. по инициативе газеты "Пионерская правда": младший, средний и старший. Я пошел туда должно быть в седьмом классе по причине, что Планетарий был близко от дома -- не более десяти минут пешком. По возрасту попал сразу в средний кружок. А потом всерьез увлекся астрономией -- самой гуманитарной из всех точных наук. Вдохновляющими руководителями кружков были В.А.Шишаков, В.В.Базыкин, Р.И.Цветов, И.Т.Зоткин.
Надо вспомнить о той обстановке, в которой протекала молодежная жизнь в начале пятидесятых. В СССР как чумы боялись добровольных объединений граждан, особенно думающих и, не приведи Господь, критически думающих. Все сферы жизни находились под бдительным партийно-милицейским контролем. Не надо понимать это буквально, но в сущности действовало правило "больше трех не собираться". Не знаю, благодаря чему это получилось, но в описанной обстановке кружки Планетария были редким исключением, можно сказать, "лучом света в темном царстве". Они как-то выпали из поля зрения тотальной идеологической слежки и объединяли много талантливых школьников. Там учились, горячо спорили на разнообразные темы, выступали с научными докладами. Это было своего рода замечательное юношеское братство с впечатляющим устным фольклором:
"... Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны Венеры облака.
Пламя души своей, знамя страны своей
Мы пронесем через миры и века!"
Это, разумеется, парафраз "Марша энтузиастов" (музыка Дунаевского, слова Д'Актиля) из кинофильма "Светлый путь".
В кружках Планетария не было показухи. Кружковцы слушали лекции и выполняли практические наблюдения с 5-дюймовым телескопом, для чего надо было сдать специальный экзамен на право пользования этим телескопом. Все вместе составляло добротный курс общей астрономии, который соответствовал первому, а местами даже второму курсу университета. Там я впервые познакомился с вычислениями по способу наименьших квадратов, узнал, что такое закон Вина, закон Стефана-Больцмана, научился основам сферической тригонометрии. На ежегодных конференциях кружковцы выступали с результатами собственных изысканий.
Не мудрено, что из кружков Планетария вышло несколько известных профессиональных астрономов. Обычно в этом ряду перечисляют академика РАН радиоастронома Николая Семеновича Кардашева, члена-корреспондента РАН космолога Игоря Дмитриевича Новикова, доктора физ.-мат. наук Владимира Гдалевича Курта, профессоров МГУ Юрия Николаевича Ефремова, Анатолия Владимировича Засова, Петра Владимировича Щеглова. Не скрою, что мне тоже бывает приятно замечать свое имя в этом перечне. Но кружки дали не только профессионалов-астрономов. Они были инкубатором для разных талантов.
К кружкам Планетария примыкал астроном и известный советский диссидент Кронид Аркадьевич Любарский (1934-1996). Он отсидел несколько лет в тюрьме и лагерях. Вместе с товарищами разработал концепцию проведения дня сопротивления и смог распространить эту идею по другим лагерям и тюрьмам. С 1974 г. день 30 октября отмечается как День политзаключенного в СССР (с 1991 г. в новой России официальный День памяти жертв политических репрессий). В 1977 г. был выслан в ФРГ, получил нансеновский паспорт.
В руках Кронида я своими глазами видел этот небанальный документ -- временное удостоверение личности, заменявшее паспорт для беженцев и лиц без гражданства. Такие удостоверения были введены Лигой Наций по инициативе Фритьофа Нансена (отсюда и название) по решению созванной в Женеве конференции 1922 г. Лица с нансеновским паспортом пользовались правом проживать и перемещаться в странах-участницах конференции, в отношении их не действовали ограничения, предусмотренные для лишенных гражданства лиц. Решением Лиги Наций от 12 июля 1924 г. нансеновские паспорта, например, получили около 320 тысяч армян, спасшихся от геноцида 1915 г. и рассеявшихся по многим странам мира.
Любарский осел в Мюнхене и издавал общественно-политический журнал на русском языке "Страна и мир". После 1991 г. возвратился в Москву и работал первым заместителем главного редактора еженедельника "Новое время". В августе 1991 г. был среди защитников Белого дома, позднее участвовал в работе над текстом конституции. Страстный путешественник, он погиб безвременно -- утонул на отдыхе, купаясь в Тихом океане у берегов индонезийского острова Бали. Его вторая жена -- Галина Ильинична Салова -- тоже была видной кружковкой Планетария и моей близкой знакомой. В Мюнхене она работала на радиостанции "Свобода". После гибели Кронида осталась в Москве.
Отступление о личных связях с Кронидом. Перед самым арестом в январе 1972 г. он занимался переводом с английского языка для издательства "Мир" книги Хокинса и Уайта "Разгадка тайны Стоунхенджа". Через вице-президента Академии наук А.П.Виноградова я "пробил" эту книгу к изданию, был ее титульным редактором и автором предисловия. Кронид успел перевести только половину, и перевод завершал Павел Сергеевич Гуров. По царившим тогда порядкам, имя арестованного Кронида из числа переводчиков было немедленно вымарано. Тем не менее, добросердечный зав. редакцией астрономии издательства "Мир" Л.В.Самсоненко, чтобы поддержать семью Кронида, добился выплаты ей гонорара за его долю перевода. Книга вышла первым изданием в 1973 г., вторым (стереотипным) -- в 1984 г.
Позже во время моей трехмесячной стажировки в Немецком музее в Мюнхене, мы несколько раз встречались с Кронидом и его женой Галей Саловой. Они уже давно жили в Мюнхене. Кронид провел замечательную экскурсию по городу для меня и детей. Он познакомил нас с другим известным диссидентом, филологом Габриэлем Гавриловичем Суперфином (в 1984-94 гг. сотрудник архива самиздата радио "Свобода"). После возвращения Кронида в Москву мы тоже несколько раз встречались. С его острым чутьем к новизне, Кронид заказал мне и опубликовал в "Новом времени" большую статью о Зодиаке. Внезапная гибель К.А.Любарского в расцвете творческих сил была действительно тяжкой утратой.
Еще об известных кружковцах. Среди них был будущий писатель-фантаст Кир Булычев (Игорь Всеволодович Можейко; 1934-2003). Из его произведений наиболее популярны цикл повестей о "девочке из будущего" и цикл романов "Галактическая полиция". Он написал сценарии к ряду фильмов, в том числе "Через тернии к звездам" (версия 1981 г.) и "Гостья из будущего". Я был знаком с режиссером двухсерийного фильма "Через тернии к звездам" Ричардом Николаевичем Викторовым (1929-1983) и, в связи с выдвижением фильма на Госпремию 1982 г., написал хвалебную рецензию в "Известия". Рецензия увидела свет, когда я лежал на пляже в Коктебеле. Не знаю, помогла ли рецензия, но Государственную премию СССР фильм получил. Грустно вспоминать, что Ричард Викторов скоропостижно скончался до запланированного по этому поводу банкета в "Славянском базаре". Викторов знаком любителям кинофантастики также по предыдущей дилогии "Москва-Кассиопея" и "Отроки во Вселенной".
Тесно связанный с Планетарием поэт В.Н.Чухров организовал ПХУТЭМ -- Планетарский художественный театр эстрадных миниатюр. Этот коллектив выступал с неизменным шумным успехом как в самом Планетарии, так и за его пределами. Член Союза Писателей, Чухров публиковал стихотворные книжки по астрономии. В 1953 г. в Калуге увидела свет его научно-фантастическая поэма для детей "Полет на Луну". Сегодня этот "космический комикс" трогателен в своей поразительной наивности.
Свободное копирование
