По всем прогнозам я должен был закончить школу с золотой медалью. Других претендентов в школе не было. Я получил пятерку за сочинение -- это был первый и самый опасный письменный экзамен, на котором обычно всех и резали. И только после этого где-то наверху спохватились, что золотым медалистом станет ученик с неблагозвучной фамилией. Ни за что, ни про что мне влепили четверку по моему любимому предмету, который я знал прекрасно: на экзамене по письменной геометрии с тригонометрией. Это был второй и последний выпускной письменный экзамен. Письменные работы уходили куда-то в ГОРОНО (Городской отдел народного образования) и проверить, за что мне вмазали четверку, было невозможно. Все остальные устные экзамены сдал на отлично. Так мне досталась только серебряная медаль. Спасибо и за это, -- легко могли и вообще ничего не дать. Серебряная медаль, также как и золотая, давала право поступления в ВУЗ без экзаменов, по результатам устного собеседования. Вторым серебряным медалистом в школе стал Вова Шур -- тоже ученик нашего 10-го "А". Я уже упомянул выше, что В.Б.Шур стал известным химиком. Лишь недавно я случайно узнал, что, несмотря на объявление об этом, серебряную медаль ГОРОНО ему не дал.
После смерти Сталина начались отчетливые послабления в общественной жизни страны. В 1954 г. московских школьников-медалистов впервые пригласили на выпускной бал в Кремль. Это было необычайно. Единственный раз в жизни я наблюдал там живое выступление Аркадия Райкина, который не шутил, а демонстрировал пантомиму. Попасть за кремлевскую стену -- в эпоху Сталина об этом нельзя было даже мечтать. Теперь это стало явью.
Главным моим увлечением в школе была астрономия. Я оставил после себя память следующим поколениям, изготовив астрономический зонтик. Это был вывернутый наизнанку зонт, крепившийся к потолку. На внешней поверхности зонта флюоресцентной краской были нанесены звезды и контуры созвездий -- кропотливая работа, требовавшая усидчивости. Но я довел-таки ее до конца.
На исходе девятого класса три события оставили глубокий след в моей душе: мама ушла с работы в Радиокомитете, мама разошлась со своим мужем Крестинским и умер Сталин.
Маму допекла служебная обстановка. По требованию кадров, после нескольких лет замужества она сменила фамилию Гурштейн на Крестинскую. Следом от нее стали требовать вступления в партию: как беспартийную, ее не делали заведующей редакцией. Она оставалась и.о. -- исполняющей обязанности. От литературной редакции отлучили всех "сомнительных" авторов-космополитов. Мама предпочла подать заявление об уходе по собственному желанию. Ее никто не удерживал. Это случилось за несколько недель до смерти Сталина. Кабы предвидеть такой поворот событий, мама могла бы оставаться работать в Радиокомитете.
Развод с Крестинским произошел внезапно, для меня это был гром среди ясного неба. Мама ушла от него, не взяв даже свои вещи.
Свободное копирование
