Отчетливо запомнились кое-какие детали послевоенного быта. Долгие годы партия и правительство без зазрения совести обирали своих и без того неимущих граждан путем ежегодного принудительного размещения внутренних займов. Они считались якобы добровольными, но не подписаться на них -- в размере не менее месячной зарплаты -- было нельзя под страхом увольнения с работы. Это происходило по разнарядке согласно "воле трудящихся", которые расставались со своими мизерными зарплатами в пользу государства. С 1946 по 1950 гг. было размещено пять выпусков займов восстановления и развития народного хозяйства СССР, в 1951-57 гг. они назывались чуть иначе (займы развития народного хозяйства СССР). Поступления от них в отдельные годы (особенно во время войны) достигали 10 % бюджета.
Выпуск грабительских займов был прекращен только во времена хрущевской оттепели с 1958 г. Выплаты по сталинским займам -- естественно, "по предложению трудящихся" -- были заморожены Хрущевым на неопределенный срок. Их постепенное погашение по нарицательной стоимости (т.е. к тому времени из-за инфляции значительно заниженной) началось лишь с 1974 г. И это вызвало всплеск положительных эмоций. Люди успели забыть о старых займах, кое-кто даже не сберег облигации. И вдруг стали выплачивать за них деньжата: небольшие, разумеется, но для стариков они были радостным подарком на карманные расходы.
На тяжком фоне послевоенной разрухи и неустроенности глотком свежего воздуха стала денежная реформа в декабре 1947 г. (я учился уже в четвертом классе). Суть реформы сводилась к обмену наличных денег без их деноминации на денежные знаки нового образца в отношении 10:1 и дифференцированной переоценке денежных накоплений в сберкассах: мелкие вклады в сберегательных кассах (до 3 тысяч руб.), составлявшие 80% всех вкладов, не подлежали переоценке; вклады, превышавшие 3 000 рублей, переоценивались сверх этой суммы в соотношении 3:2 (до 10 000 рублей), а вклады сверх 10 000 руб. -- в соотношении 2:1. Целью реформы была борьба с инфляцией путем резкого сокращения дико распухшей за время войны денежной массы, т.е. изъятие наличных денег у населения. Предупрежденные заранее, от реформы не должны были пострадать кое-кто из партийных и советских работников. Тогда же была отменена карточная система, так что стало возможным иногда покупать насущные вещи и продукты за наличные деньги.
Реформа готовилась в тайне, но, как водится, избежать утечки не удалось. Начался панический сброс денег. Состоятельные люди и подпольные миллионеры проявляли чудеса изворотливости для защиты своих накоплений. Они снимали крупные вклады и возвращали их мелкими порциями на разные имена в разных сберкассах. В магазинах были сметены все дорогостоящие товары длительного пользования, опустошены барахолки. Органы внутренних дел секретно докладывали в Политбюро: "В Москве имел место массовый наплыв покупателей в магазины, торгующие промышленными товарами. Особенно увеличился спрос на дорогостоящие товары в комиссионных магазинах..." Были раскуплены, например, все мебельные гарнитуры стоимостью 30, 50, 60 и 101 тысяча рублей: "на гарнитур в 101 тысячу рублей, который в течение трех-четырех лет не продавался, имеются четыре покупателя...".
Вслед за объявлением о денежной реформе и отмене карточек выходит постановление Совета министров СССР No 3867 от 14 декабря 1947 г. "О нормах продажи продовольственных и промышленных товаров в одни руки". В соответствии с ним устанавливались такие, например, предельные нормы отпуска товаров в одни руки: хлеб печеный -- 2 кг; крупа, макароны -- 1 кг; мясо и мясопродукты -- 1 кг; колбасные изделия и копчености -- 0, 5 кг; сметана -- 0, 5 кг; молоко -- 1 л; сахар -- 0, 5 кг; хлопчатобумажные ткани -6 м; нитки на катушках -- 1 катушка; чулки-носки -- 2 пары; обувь кожаная, текстильная, резиновая -- по 1 паре каждой; мыло хозяйственное -- 1 кусок; мыло туалетное -- 1 кусок; спички -- 2 коробка; керосин -- 2 литра, и т. д. (Большая часть установленных послевоенных норм действовала на протяжении десятилетия и была отменена только в 1958 г.)
Свою задачу реформа выполнила, хотя злоупотреблений было хоть отбавляй. В 1947-49 гг. в одном только Кузбассе за хищения и злоупотребления в ходе обмена денег были исключены из партии более тысячи человек. Осужденных по всей стране в системе торговли и финансов насчитывались десятки тысяч.
Это была первая на моей памяти советская конфискационная денежная реформа. Пострадали нажившиеся на войне (таких были отнюдь не единицы), но простые труженики в большинстве своем встретили реформу с энтузиазмом. Для нас с мамой она принесла облегчение. Мы сбережений не имели и жили от зарплаты до зарплаты. Считайте, что первая же мамина зарплата имела возросшую покупательную способность. Отмена карточек тоже была большим благом.
Наряду с денежной реформой 1947 г. наверху было принято решение выпустить государственный трехпроцентный внутренний выигрышный заем, облигации которого свободно приобретались и продавались в сберкассах. Проценты выплачивались отдельным везунчикам исключительно в форме редких выигрышей.
Новый заем повсеместно рекламировался и казался финансовой отдушиной для семей с доходами выше среднего, поскольку не был подконтролен государству как вклад в сберкассе. Он служил средством вложения избыточных средств со сладостным предвкушением возможности большого куша. В любой момент в случае необходимости облигации этого займа можно было обратить в наличные деньги. Позже пошли в ход лотереи. Именно в тот момент, когда я наскребал деньги на первую кооперативную квартиру, я выиграл в лотерею стиральную машину -- 80 рублей. Это деньги тоже ухнули в общий котел на квартиру.
Свободное копирование
