У меня нет ни тени сомнения, что по возрасту, общему физическому состоянию и плохому зрению папа не мог пережить "вяземский котел". Он был бесконечно предан стране своего рождения после революции, которая открыла ему широкую дорогу в литературу. Он ставил свободу своей страны выше, чем семью, и гораздо выше, чем собственную жизнь. Судьба оказалась милостивой к нему: не дала изведать того, что произошло с еврейской культурой в СССР вскоре после окончания войны при очередном обострении сталинской паранойи.
Не могу воздержаться от рассказа, который я неоднократно слышал от Ашота Тиграновича Григоряна (1910-1997), историка науки и моего шефа по ИИЕиТу. Дело было уже в 80-е годы, и А.Т. мог что-то напутать из своего давнего военного прошлого, особенно даты и фамилии. Но вообще-то на память он не жаловался и повторял свои рассказы с завидным постоянством и с одними и теми же подробностями. Проверить его рассказ не могу: за что купил, за то и продаю. Но он, думаю, ярко характеризует отношения между военачальниками военной поры. Поэтому и воспроизвожу его рассказ без прикрас.
До войны -- после окончания МГУ -- Григорян коротко был Наркомом образования Азербайджана, потом работал в Кремле и одно время был даже освобожденным секретарем кремлевской парторганизации. Вскоре после начала войны он получил назначение начальником политотдела армии. Его высоким шефом был начальник Главного политического управления РККА (ГлавПУРА), известный сталинский прислужник Л.З.Мехлис (1889-1953). А по военной линии на короткое время его начальником оказался зам. командующего фронтом по тылу генерал М.А.Рейтер, который, согласно рассказу Григоряна, замещал в тот момент К.К.Рокоссовского.
Макс Андреевич Рейтер (1886-1950) был родом из латышских крестьян. Родился в Вентспилсе. В армии с двадцати лет. Окончил Иркутское военное училище (1910). В звании полковника с Первой мировой войны. Как военспец участвовал в Гражданской войне, вместе с латышскими стрелками подавлял Кронштадтский мятеж, окончил военную академию им. Фрунзе (1935), дослужился до звания генерала. По-русски говорил с прибалтийским акцентом, который напоминал немецкий, что во время войны резало слух (так настаивал А.Т.).
Надо же случиться на беду, что сын Рейтера -- молодой лейтенантик -- дезертировал с фронта. Его поймали где-то в Сибири. С двумя автоматчиками доставили для показательного разбирательства туда, где служил отец. Дело было подведомственно политотделу армии, т.е. А.Т.Григоряну. Он не знал армейских порядков применительно к данному случаю и советовался с начальством. Ему объяснили, что есть два выхода: либо сразу расстрелять, либо послать в штрафбат. А.Т. выбрал второе, но это не спасло жизни сыну Рейтера. Тот вскоре погиб, и отец затаил лично на А.Т. злобу.
Приезжает А.Т. как-то после командировки по награждению отличившихся, и его вызывает к себе в штаб Рейтер. Матерно учиняет ему разнос за нехватку снарядов, что к А.Т. не имеет никакого отношения. А.Т., темпераментный армянин из Нагорного Карабаха, возражает: не имеет это, дескать, ко мне отношения. Но тут Рейтер (со своим квазинемецким акцентом) прилюдно называет А.Т. сволочью. В ответ А.Т., не задумываясь, бьет генерала кулаком в лицо.
Разбираться со скандалом приезжает из Москвы комиссия Ставки ВГК в составе Л.З.Мехлиса и А.И.Микояна. Мехлис настаивает, что А.Т. поступил абсолютно неправильно. Его, представителя ЦК партии, публично оскорбили. Он ОБЯЗАН был не бить Рейтера, а -- застрелить на месте! Хорошенькое было бы дело, думал А.Т. Сейчас я только под следствием, а если бы открыл стрельбу в штабе армии? Стал бы предателем?
А.И.Микоян, по словам А.Т., вел себя неискренне, криводушно, мямлил и откровенно, как армянин, боялся взять под защиту армянина. Оба участника инцидента в той или иной мере слегка поплатились. Рейтер был переведен помощником командующего на другой фронт, а А.Т. при переаттестации не получил звания полковника и потерял высокую должность (равную военной должности Л.И.Брежнева). Но скандал загасили, дело обошлось. Еще раз оговорюсь, что достоверность этой истории на совести А.Т.Григоряна. Судя по биографии М.А.Рейтера, происшествие датируется, скорее всего, декабрем 1941 г. Рейтер окончил войну генерал-полковником (1943), Григорян -- подполковником.
Большое место в военных историях А.Т. занимали сравнительные характеристики Г.К.Жукова и К.К.Рокоссовского. А.Т. благоговел перед Рокоссовским, настолько тот был дисциплинирован, вдумчив, никогда не повышал голоса и не принимал скоропалительных решений. Жуков в каком-то смысле был его антиподом.
Однажды в непролазной грязи фронтовой дороги джип командующего не пропустил танк и случайно устроил на дороге пробку. Жуков как бешеный выскочил из машины и стал орать на командира танка. Танкист Жукова не узнал. Дело кончилось трагически: Жуков выхватил оружие и застрелил танкиста. Тотчас выяснилось, что последний был Героем Советского Союза и выполнял спецзадание по срочной доставке в какой-то штаб сверхсекретного пакета. Жуков плюнул с досады и уехал. Правда это или неправда, так рассказывал А.Т.
В этой свяи снова и снова приходит на ум суждение российского военного историка Бориса Соколова. В книге "Неизвестный Жуков: портрет без ретуши" (Минск, изд-во "Родиола-плюс", 2000) он замечает: "Жуков мог стать полководцем только в одной армии мира -- в Красной Армии, где провозглашалось: "мы за ценой не постоим"". Вместе с тем, Жуков обладал несгибаемой волей и это помогло ему стать самым выдающимся из советских маршалов -- "маршалом Победы".
Обман, использование силы, жестокость были фирменными знаками эпохи. В Московском университете в отсутствие Григоряна М.В.Келдыш (будущий Президент АН СССР -- он был чуть старше А.Т. по курсам на Мехмате) имел неосторожность пойти единожды на сеанс в кино с его девушкой. Через несколько месяцев под страхом огласки А.Т. заставил Келдыша платить алименты за своего собственного сына. (А.Т. не мог, разумеется, по "соображениям чести" взять замуж девушку, которая согласилась пойти в кино с другим, а Келдыш гордился своим происхождением -- на вопросы анкет о социальном происхождении всегда отвечал "из дворян"). Принадлежность же ребенка А.Т. безо всякой генетической экспертизы не вызывала сомнений.
Свободное копирование
