"Похоронка" -- извещение о гибели папы на фронте -- к нам никогда не приходила. Мама ждала от папы хоть каких-нибудь вестей, и на этом фоне зимой 1941-42 гг. произошло невероятное событие. Как-то вечером в наш дом стали один за другим прибегать близкие и дальние соседи. Все взапых в один голос рассказывали одно и то же. Шла обычная передача "Письма с фронта". И диктор прочел: "В город Чистополь жене Елене Васильевне и сыну передает привет партизан Г.". Недоразумения быть не могло, это сообщение слышали десятки людей, а мама была единственной среди эвакуированных Еленой Васильевной. Да еще Г.!
Надо было знать мамину тогда неуемную энергию. Она добилась командировки на несколько дней в Казань и улетела в татарскую столицу на двухместном самолетике. (Железной дороги в Чистополе не было, а водное сообщение с Казанью зимой тоже отсутствовало). Там она перерыла все, что только можно, но никаких концов не нашла: "письма с фронта" читали из Москвы. Тогда мама связалась с Михаилом Борисовичем Храпченко (1904-1986) -- литературоведом, папиным коллегой по работе, председателем Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР (предшественнике Министерства культуры). Храпченко вошел в положение и, несмотря на военное время, обеспечил вызов мамы в командировку в Москву. Там оказалось, что звукозаписей подобных передач не существует. Диктор читал письма в прямом эфире, и после передач они не хранились.
Так этот случай остался тайной за семью печатями на всю последующую жизнь. Много лет он питал мамину убежденность, что папа выжил и стал партизаном. Десятилетия спустя этому не удалось найти подтверждения ни в одном военном архиве, включая партизанские.
Свободное копирование
