Митрополит Петр - 7

Митрополит Петр, Патриарший Местоблюститель, после двух месяцев тюрьмы в Тобольске выслан был вниз по Иртышу и Оби в Обскую губу, на остров Хэ. Это в двухстах верстах к северу от Обдорска, в тундре. Лишенный сношений с внешним миром и помощи от верных, хотя паства его помнила посылками и деньгами, но ему не передавалось ни то, ни другое, он здесь стал страдать грудной жабой. Прогулки прекратились, и он не покидал постели. Просьба его о переводе в здоровый климат оставлена без удовлетворения. Пароход приходит к острову Хэ один раз в год. В 1928 г. кончился срок его ссылки. Его перевели в Тобольскую тюрьму. На предложение Тучкова получить свободу за отказ от местоблюстительства он не согласился и его снова отправили на остров Хэ, дав снова три года ссылки.

Соловецкие узники в конце 1927 г. — разумеем епископат — послали в Москву митр. Сергию признание его декларации на следующих условиях: 1) если всё соловецкое духовенство и сибирская ссылка будут освобождены и водворены по своим церковным местам; 2) если прекратятся репрессии ГПУ без суда по одним закрытым постановлениям ГПУ; 3) если будет созван Всероссийский Поместный Собор с выборами без давления со стороны безбожных коммунистов и 4) если в силу декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, большевики перестанут вмешиваться во внутреннюю жизнь Церкви, дав ей полную автономию. Пока совершалась (до 1929 г.) церковная служба в Соловках, мы поминали митрополитов Петра и Сергия.

Все эти условия-оговорки к данному времени (1930 г.) не выполнены. И епископат русской Патриаршей Церкви, видя ее пленение в лице ее главы-митрополита Сергия, отошел от церковных дел. Активной церковной политики в России уже нет. Масса храмов закрыта. Почти все стойкие иерархи в ссылках. Духовенство переобложно, бесправно и нет просвета. Антирелигиозная пропаганда в общем крепнет, за отсутствием отпора. Церковных пастырских школ нет. Проповедь замолкла. Верующий народ в течение десяти лет (1917–1927 гг.), боровшийся за Церковь, чистоту ее учения и канонов, ясно сознававший, где правда и где измена, где Церковь и где отступники, свято чтивший имена иерархов и пастырей-исповедников и за верность им шедший на мученичество, теперь — это самый страшный результат подлой политики митр. Сергия — потерял ясность церковного сознания, границы правды и лжи, Церкви и отступников стерлись, имена исповедников забыты. Началась новая, страшная и последняя смута в Церкви, а вместе с нею и муки для ее иерархов и верных чад. Началось бесцеремонное развенчивание мученичества и исповедничества (Святейшего Патриарха Тихона и других исповедников). На смену религиозному подъему и стоянию за веру и Церковь приходят равнодушие, безразличие и апатия. Раньше смотрели на митр. Сергия (до 1927 г.) как на несокрушимый оплот православия. Теперь (с июня 1927 г.) смотрят на него, как на предателя и вспоминают, как он в угоду Распутину рукополагал во епископа Варнаву и в угоду ГПУ отрекся от Патриарха и принял принципы «Живой церкви» в 1922 г. Митрополит Сергий отрекся от всего, чему поклонялся до 1927 г., и стал поклоняться тому, что до того же года отрицал. Нетерпимость его к церковно-политическим противникам возросла до крайних границ. Его указом от шестого августа 1929 г. постановлено в отношении обновленцев, григорианцев, иосифлян и др. «отщепенцев»: «таинства, ими совершенные в отделении от единства церковного», считать недействительными и обращающихся от этих расколов принимать через миропомазание; браки, заключенные в расколе, так же завершать церковным благословением и чтением заключительной в чине венчания молитвы: «Отец, Сын и Св. Дух». Умерших в расколах не следует отпевать, как не следует совершать по ним и заупокойную литургию: разрешать только проводы на кладбище».

Епископат в растерянности, потому что видит ярый натиск большевизма на погибель Церкви и не видит способов оградить Церковь от погибели. И в Соловках, и в ссылке — мы являемся тому очевидцем — пастырство уже не активно, а только пассивно. Оно ждет неизбежного конца, потеряв мужество и бодрость. Оно способно теперь только постыдно умереть, не проявив подвиг мученичества. Оно разложилось. И среди него нет уже никакой дисциплины. «Интервью» погасило последние искры церковного смысла. Ссыльное духовенство — гнилые трупы, годные только на уничтожение. Живого духа, горения духа уже нет в нём. В истории Русской Церкви имя митр. Сергия будет гораздо более позорным, чем имена обновленцев, вместе взятых. Вследствие подлой работы митр. Сергия, Православная Церковь потеряла весь блеск своей чистоты и непорочности. Безрезультатны, судя по-человечески, оказались все подвиги ее мучеников и исповедников настоящего лихолетья.