Во главе с митр. Агафангелом, тогда еще он был жив, митр. Иосиф и архиеп. Серафим, который передал свои полномочия заместителя митр. Сергию, отделились от него и отказались признавать за ним и его Синодом право на высшее управление Церковью вследствие его соглашения с советской властью, которое привело к недовольству и осуждению его политики со стороны большинства епископов, смущению и ропоту в среде клира и широких церковных масс. Патриарший Синод состоит из людей случайных, доверием епископата не пользующихся, в значительной части проявивших неустойчивость своих православно-церковных убеждений (один — архиеп. Алексий Хутынский (Симанский) — отпадением в обновленчество(3), а другой — в раскол беглопоповства) и канонически правильным считаться не может. Возмущает ярославских святителей бесцельное, ничем неоправданное перемещение епископов, запрещение епископов в священнослужении и т. д.. Заключают они свое послание так: «Настоящее наше решение остается в силе впредь или до сознания Вами неправильности Ваших руководственных действий и мероприятий и открытого раскаяния в Ваших заблуждениях или до возвращения к власти митр. Крутицкого Петра», с которым они считают себя в общении по-прежнему, как высшим митр. Сергия кормчим Церкви.
Митрополит Иосиф, удаленный распоряжением митр. Сергия с Петроградской кафедры в Херсон, отказался ему подчиниться в изданном к своей пастве послании. Действия Петроградской иерархии были очень осторожны. Прежде чем отделиться от митр. Сергия, епископы, духовенство и миряне Петроградской епархии послали ему через особую депутацию во главе с Димитрием, еп. Гдовским, требование отказаться от взятого им курса церковной политики, прекратить бессмысленное, антиканоническое перемещение епископов, избрать новый Синод на канонических началах, удалить митр. Серафима (Александрова), которого в Москве звали митр. «Лубянским» и архиеп. Алексия (Симанского), ввести епархиальное управление на началах, установленных Священным Собором Всероссийской Православной Церкви 1917–1918 гг., и восстановить моления за «сущих в темницах и пленении» и аннулировать указ о поминовении советской власти.
Ответ митр. Сергия от 14 декабря 1927 г. гласил:
«1. Отказаться от курса церковной политики, который я признал правильным и обязательным для христианина и отвечающим нуждам Церкви, было бы с моей стороны не только безрассудно, но и преступно.
2. Перемещение епископов является временным, обязанное своим происхождением в значительной мере тому обстоятельству, что отношения нашей церковной организации к гражданской власти до сих пор оставались неясными. Согласен, что перемещение — часто удар, но не по Церкви, а по личным чувствам самого епископа и паствы, но понимая чрезвычайность положения и зная усилия многих разорвать церковное тело тем или иным путем, и епископы и паства должны пожертвовать своими личными чувствами во имя блага общецерковного.
3. Синод стоит на своем месте, как орган самоуправляющийся, таким он был и при Патриархе, хотя тоже состоял из лиц приглашенных.
4. О митр. Серафиме я не знаю ничего, кроме сплетен и беспредметной молвы. Архиепископ Алексий допустил в прошлом ошибку, но имел мужество ее исправить.
5. Устройство епархиального управления и в частности положение викарных епископов соответствует положению, выработанному на Соборе 1917–1918 гг..
6. Устранено не моление «за сущих в темницах и пленении» (в ектении оно осталось), а только то место, которым отцы протодьяконы в угоду известным настроениям, иногда злоупотребляли, превращая молитвенное возглашение в демонстрацию: ведь у нас литургия верных совершается не при закрытых дверях, как в древности, а публично и потому подлежит правилам о публичных собраниях.
7. Моление же за власть является только естественным следствием нашего гражданского ее признания. Не поминали мы ее (Патриарх, впрочем, и сам поминал и делал распоряжение о поминовении) только потому, что не решались открыто сказать, что мы ее признаем.»
По поводу церковной политики митр. Сергия, Иосиф, митр. Петроградский, 25 декабря 1927 г. высказался в резолюции: «для осуждения и обезврежения последних действий митр. Сергия, противных духу и благу Церкви, у нас по нынешним обстоятельствам не остается других средств, как кроме решительного отхода от него и игнорирования его распоряжений. Пусть эти распоряжения отныне принимает всё терпящая бумага и всё вмещающий бесчувственный воздух, а не живая душа верных чад Христовой Церкви».
В различных епархиях, сколько известно, большая часть приходов не поминает митр. Сергия при богослужении. А после выпуска «интервью» с корреспондентами 17 февраля 1930 г. едва ли осталось много у него последователей. Его «соглашательство» поддерживается силой ГПУ. В Москве могут служить только те епископы, которые одобряют политику митр. Сергия. Остальным «Сергиевский синод» запретил служить в Москве. Ссыльные епископы по возвращении в Москву, узнав в чём дело, становятся в оппозицию митр. Сергию и изгоняются из Москвы. За осуждение декларации митр. Сергия Рыбинский еп. Вениамин отправлен в Туркестан в одном вагоне с сифилитиками. Архимандрит Неофит (Осипов), мой приятель, дивный монах (кандидат богословия Петроградской духовной академии, приятель и митр. Сергия), отправлен в ссылку в Сибирь, на р. Ангару; Серафим, еп. Дмитровский (Московская губерния) — там же. Епископ Виктор, викарий Вятский — в Соловках, еп. Алексий (Буй) — выслан из Воронежа, откуда два протоиерея отправлены в ссылку севернее митр. Кирилла (Туруханский край). С ним вместе Николай, архиеп. Владимирский.
Собор не будет созван, да он был бы и опасен митр. Сергию, ибо на соборе большинство епископов даже его ориентации отказалось бы от него, особенно после «интервью». По данным Сергиевского синода из Соловков и из ссылки возвращено (к 1928 г.) до сорока епископов принявших декларацию. Но большинство из них, ознакомившись в Москве с положением Церкви, отвергли декларацию и ушли на покой, а некоторые поехали обратно в Соловки и ссылку. Лично мы по своим сведениям признаем цифру сорок весьма преувеличенной. Ведь освобождаемые из Соловков проходят через административную часть первого отделения УСЛОНа, а я точно знаю, что в 1927 г. с последними пароходами уехали архиепископ Херсонский Прокопий, Подольский епископ Амвросий и епископ Петроградский Мануил. Но епископ Амвросий — архипастырь твердый. В 1928 г. осенью с пароходом уехал один еп. Василий (Зеленцов), тоже непокладистый иерарх. Да едва ли они уехали свободными, а не в Сибирь. Про ссылку судить трудно.
За митр. Сергием идут те епископы, которые потеряли чистоту, прямоту и твердость убеждений, которые при том или всем ему обязаны или получили от него хиротонию. Мы имеем данные судить, что митрополиты Арсений и Кирилл, канонически не порывая с митр. Сергием, всё же отстранились от активной церковной политики. Вот выдержки из письма Казанского митр. Кирилла (Смирнова): «…по целому ряду оснований я нахожу для себя невозможным принимать к исполнению, какие бы то ни было распоряжения митр. Сергия совместные с его сотрудниками… Глубоко скорблю, что среди единомысленных митр. Сергию архипастырей, нарушение братской любви, уже применяется к несогласным с ними и обличающим их неправоту, клички «отщепенцев, раскольников»… Воздержанием от братского общения с митр. Сергием ничуть не утверждается якобы безблагодатность совершаемых «сергианами» священнодействий и таинств. Литургисать с митр. Сергием и ему единомысленными иерархами не стану, но в случае смертной опасности со спокойной совестью приму елеосвящение и последнее напутствие от иерея Сергиева поставления».
До семнадцати епископов совершенно порвали с митр. Сергием, объявлены им контрреволюционерами, и ГПУ их сослало. Митрополит Михаил (Ермаков), экзарх Украины, основавший там древнеславянскую Православную Церковь с отделением ее от «липковцев», «самосвятов» и др., объявил себя сторонником церковной политики митр. Сергия и энергично работает в его духе. Кажется, он сошел со сцены, всеми православными покинутый с получением от митр. Сергия белого клобука.
Свободное копирование
