Путешествие в Китай 16. Китайский сад сложная простота
После Шаолиня мы уехали ночевать в Чжэнчжо;у Это, так сказать, областной центр. Индустриальный и малопримечательный для стандартного туриста. Приехали мы туда затемно. Отель наш располагался на вокзальной площади, размерами не уступающей московской площади трех вокзалов. Шел дождь. Воздух был нечист, чувствовались и сульфиды, и бензолы, и автомобильные выхлопы. Запахи, знакомые мне с детства. Потому, видимо, Чжэнчжоу напоминал города моей родины: Челябинск и Магнитогорск. Даже от одежды многочисленных, не смотря на дождь, пешеходов, пахло точно так же, как от наших работяг - металлургов, возвращающихся с работы, - промасленным металлом и потом. Я не люблю урбанистические виды и этот, ставший уже забываться запах рабочей одежды.Он напоминает мне социализм, нужду и бесперспективную стабильность той жизни… Зато утром, перейдя площадь через длиннющие подземные переходы, мы скоро оказались в монорельсовом поезде и через шесть или семь часов высадились в Сучжоу — городском округе провинции Цзянсу, расположенный в низовьях реки Янцзы близ озера Тайху. Это город, рассказы о южной красоте которого сопровождаются обязательными штампами: «Сучжоу - китайская Венеция» или «На небесах есть рай, на земле – Сучжоу». Портретного сходства города с Венецией я не нашел (о каналах Сучжоу в другой главе), в раю же мне пока бывать не случалось… Зато я посетил сады - важнейшую составляющую славы Сучжоу. О них и расскажу.
В названии главы я использовал литературный прием, так называемый оксюморон, вовсе не претендуя в изложении на глубину толстовского «Живого трупа» или зиновьевских «Зияющих высот». Всё незамысловатее. Не будучи даже садоводом-дилетантом, мне после посещения садов Сучжоу, захотелось разобраться, что же такое китайский сад, который любая монография о культуре Китая непременно относит к вершинным достижениям человеческой цивилизации. Словом, данный текст - в некотором роде реферат на садовую тему. Его, по аналогии, можно было бы уподобить работе В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Эта ленинская работа тоже реферат, с ругательными замечаниями дилетанта на теорию профессиональных философов Маха и Авенариуса. Мой текст, по сравнению с ленинским, имеет то безусловное преимущество, что его нет необходимости, преодолевая скуку и ощущение бессмысленности затраченных усилий, конспектировать или даже читать до конца всем претендующим на получение высшего образования, как это было заведено в советских ВУЗах. Да и пишу я существенно лучше гения, который «в черепе сотней губерний ворочал».
Итак, что же такое китайский сад? Мы, русские, прилагательное «китайский» используем довольно часто, и с легкостью необыкновенной. От бытового переносного значения, китайское - значит дешёвое, некачественное, до отнесения к китайскому всего эрзацвосточного: цветистого, иероглифического и т.п. Кроме того, бывает, мы к китайскому относим даже то, что к Китаю никакого отношения не имеет. К примеру, рядом с московским Кремлём есть территория, именуемая Китай-город. Ничего китайского в Китай-городе нет и никогда не было. Но, во всяком случае, у меня, где-то на задворках сознания теплилось: «…что-то там делали китайцы, а потому Китай-город»…
Стараясь не впасть в такого рода заблуждения, при уяснении, что такое китайский сад, я стал искать в садах Китая общие черты, которые составили бы для меня основные признаки китайского. Решить эту, казалось бы, несложную в своей очевидности задачу мне оказалось не по силам. Садово-парковые объекты пекинского летнего дворца, Запретного города, Сучжоу, Ханчжоу и Шанхая, несомненно, воспринимаемые мною, как китайские, абсолютно не походили друг на друга. Все они были настолько разнообразны и многолики, что найти в них системообразующие признаки почти не удалось. Правда, оказалось, что не только мне. Вот что пишет авторитетный «садовед» Старого света:
Китайский сад нельзя описать и подвергнуть анализу таким же исчерпывющим образом, как подчиненные геометрической композиции сады Европы или более стереотипные сады Японии.
(O. Siren. Chinese gardens. N.Y., 1949, p. 7)
Несводимость понятия «китайский сад» к тем или иным строго определённым стилистическим чертам может объясняться примерно так. Сад это - соединение природы и культуры. Китайская садовая эстетика видит природу как Великий хаос – неисчислимое множество проявлений видов и форм живого и неживого. А садовое искусство это - умение выделить, подчеркнуть те или иные элементы из бесчисленного множества вариантов природного хаоса. Природу в китайском садоводстве никогда не покоряют, но всегда приспосабливают, если угодно - прихорашивают, выставляют в выигрышном ракурсе... Китайский сад несет в себе традицию соучастия человека и природы, при котором естественное и искусственное уравновешивает друг друга. В Европе же садовая традиция предполагает преобразование природы, наведения порядка. Отсюда прямые дорожки, параллельные аллеи, симметричные посадки, шпалеры, живые изгороди, чего в дикой природе не встречается. А в китайском саду этого ничего нет, зато, по словам одного даосского автора, в этом месте городской шум превращается в покой горной обители… Итак, сформулировав даосскую суть китайского сада по монографии В.В.Малявина «Сумерки дао», и в стремлении к простоте изрядно ее примитивизировав, я вдруг понял, что на вопрос, почему китайский сад отличается от любого другого, я себе не ответил.
Вот у меня тоже есть сад. Он несёт в себе многие черты китайской эстетической садовой традиции. В нем и дикие заросли, и сухое русло ручья, и растения, предназначенные для созерцания в определенное время года, и даже специально привезенные камни. Тем не менее, мой сад остается уральским, и нисколько не похож на китайский. В этом смысле, здесь всё точно так же, как с альпийскими горками в московских загородных домах, которые напоминают не кусочки Альп, а собачьи могилки… Значит, взаимодействие дикой природы и человеческого творчества (симбиоз естественного и искусственного) необходимое, но недостаточное условие. Тогда, чтобы всё вышесказанное приобрело смысл, мне предстоит пуститься во все тяжкие, описывая то, что описать невозможно - составляющие красоты китайского сада. Но я всё же попробую. Субтропический Сучжоу, как я уже говорил, славен садами. Их здесь много, все они знамениты или не очень, но, уверен, среди них нет таких, о которых можно сказать, что они некрасивы, подобно тому, как не бывает некрасивым горный поток, цветущая дерево или женщина, кормящая младенца. Я, более или менее, неспешно, в течение двух дней осмотрел два сада: «Сад скромного чиновника» и «Сад рыбака». Замечательны эти сады, по сравнению с другими, не менее замечательными, прежде всего тем, что они сохранили свой первозданный облик с эпохи Мин т.е., возможно, с четырнадцатого века. Насчет первозданности у меня есть сомнения, но всё равно впечатляет.
У нас в России ведь как? Вот когда я первый раз женился, будущий тесть заказал банкет в «Славянском базаре» (ресторан такой исторический в Москве на Никольской). А будущая теща повела в магазин югославского ширпотреба «Белград» и купила мне полуботинки за 60 рублей. Я же, голь перекатная, аспирант со стипендией в 80 рублей, пытался объяснить, что все это мне не в жилу, ничем адекватным я ответить не могу. Но мне будущая теща объяснила, ничего, мол, страшного, в любом случае я навсегда запомню, что носил настоящие югославские полуботинки и в них же танцевал танец новобрачных в зале, где водку кушали Станиславский с Немировичем –Данченко и МХАТ решили организовать, и много кто еще. Шаляпин, Гиляровский, миллионер Сава Морозов, и многие тогдашние уважаемые члены социалистического общества и даже его руководители… Счастливого первого брака у меня не случилось. Ботинки износились довольно быстро. Нынешний Белград теперь - просто универмаг, а не поставщик дефицита. Думал, хоть Славянский базар сохранит мне материальный кусочек от прошлого. Хрен там. Иду как-то (в прошлом году) по Никольской. Думаю, зайду, прямо у фонтана велю рюмку смирновской и канапе с белужьей икрой подать, прошлое, не случившееся помянуть… Какое там. Дверь в Славянский базар железным листом заварена, а это, точно знаю по опыту, означает звиздец столетнему ресторану, как и многому другому: или снесут, или стены оставят, а внутри какую ни будь приблуду для очередного олигарха соорудят…
Словом, когда саду 600-800 лет, то в голову приходит мысль. Это сколько же поколений новобрачных в этом саду фотосессию могли устроить, и потомки новобрачных будут точно знать, что их пращуры ходили по тем же дорожкам. А когда сами станут пращурами, то унесут с собой уверенность в том, что их потомки будут целоваться на тех же мостиках, и на фоне того же пейзажа… Может в этом элемент человеческого бессмертия? Сад скромного чиновника большой (многогектарный), Сад рыбака - маленький. Описывать их - дело бессмысленное. Я искренне полагаю, что зрительный и музыкальный образ адекватно не вербализируется. Поэтому, единственно, что я могу себе позволить, это вычленить из созерцаемых пейзажей сада Чиновника и Рыбака общие черты, делающие китайский симбиоз природы и труда высоким искусством. Большой сад или маленький, в любом случае, они должны иметь все системообразующие элементы. Если хотя бы одного такого элемента нет, система становится несовместной, т.е. сад уже нельзя назвать классическим китайским. Здесь я все элементы перечислять не стану. А расскажу в основном о тех, которые сам заметил, без реферирования специальной литературы.
Вход в китайский сад это сложное и даже замысловатое архитектурное сооружение, а сад всегда огорожен глухой стеной. Поэтому входя в сад, вы неизбежно ощущаете, что поменяли среду обитания, или попали в другой мир. Сам по себе, этот принцип используется во многих садоводческих традициях. Вот, когда я возвращаюсь с прогулки в Абзаково в свой дом, и иду к боковой калитке, то внимательно смотрю, чтобы не наступить на собачье или даже человечье дерьмо, не напороться на торчащую из земли старую арматуру, слушаю пьяный мат подгулявших постояльцев из близлежащей гостиницы. А ступив за калитку в сад, я уже смотрю на море цветов и разнотравье, слушаю щебет птиц в густых кронах яблонь… Словом, по китайской концепции вход в сад, это - вход в рай (иной, - более совершенный, чем за забором, мир). Ну, а вход в рай должен быть, как минимум непростым и, конечно, красивым. Другой чертой китайского сада является то, что, находясь в любой точке, вы не сможете определить его размеры. Для этого есть масса дизайнерских приемов зонирования: строительство внутренних стен, иных сооружений и т.д. Кстати, я узнал, что Сад рыбака очень маленький, а Сад скромного чиновника очень большой не тогда, когда по ним гулял (времени все же для подробного изучения садов было маловато, да и рвения особого не было), а много позже, когда готовился писать этот текст.
Следующая черта. Китайский сад очень философичен. Все в нем должно располагать к созерцательности и размышлениям. Каждое растение в саду имеет свое предназначение. К примеру, сосна - любимое зимнее дерево китайцев…. Даже название сада обычно имеет подтекст. Не знаю, так ли это на самом деле, но китаец, который показывал нам Сад чиновника, отлично владея русским языком, приватно разъяснил, что иероглифы названия Сада скромного чиновника, вообще-то, дословно переводятся как «Сад глупого чиновника». Но речевой подтекст здесь довольно тонкий, примерно такой, как обычные люди думают о коллекционере, который ходит в отрепьях и питается впроголодь, а его коллекция стоит миллионы. Далее. Китайский сад - это обязательное сочетание различных форм живого и неживого. Традиционно живое - это рыбы, а значит, обязательно наличие воды. Неживое - это камни и, пожалуй, мертвые старые деревья, которые часто используются, как элементы ландшафта. К примеру, в саду Запретного города мне больше всего запомнились именно мертвые могучие деревья – великаны и громадные камни, вернее скалы. Китайцы бережно относятся к умершим деревьям. У меня в саду когда-то тоже долго стояло погибшее старое дерево. Ясень. Кора с него облетела и в ясные осенние вечера сквозь белые переплетенные ветви эффектно смотрелись подсвеченные алым закатом горы. Но как-то, во время моего отсутствия, на дачу приехала молодежь. Затеяли шашлыки и не придумали ничего лучше… Ну, это уже не о китайской традиции.
Наконец, в садах обязательны разнообразные постройки: беседки, домики, ниши и т.д. В Саду чиновника мне понравился павильон-библиотека, книг в нем не было, зато было понятно, что для плодотворного чтения нужен не только текст, но и окружающая среда. С этим не поспоришь. Еще мне запомнились дорожки и мостики. Дорожки выложены, видимо, на цементную основу, сероватой галькой различных оттенков в виде разнообразных рисунков и узоров. Работа сверхкропотливая, чем всегда славились древние (то есть не своременные) китайские мастера. Горбатые каменные и деревянные мостики хороши своей утилитарной бессмысленностью: дорожка и искусственная водная преграда намеренно пересекаются, чтобы можно было построить мостик…
И, бродя по этим дорожкам и мостикам, ведущим в никуда, я думал: нам ведь только кажется, что выйдя из сотворенного другими Эдема, мы начнем самостоятельное движение к чему-то иному, осмысленному, как новая, конкретная, возможно, высокая цель, но в конечном итоге окажемся у ворот следующего сада с мостиками и дорожками, ведущими в никуда:
- …и хорошо, если последний наш сад будет схож с одним из садов Сучжоу.
- Что ты сказал, дорогой? - переспросила, меня идущая рядом жена, когда мы направлялись к выходу из сада.
- Нет, ничего. Так вырвалось. Размышления вслух, можно сказать…
