В хорошую погоду, когда под ногами грязь, но трасса от неё уже очистилась, появление на площадке возле конторы лесхоза Старшины и его машины было сродни космическим пришельцам. Потрёпанные лесхозовские машины и трактора, замызганные грязью работники всегда обалдевали от сияющего во всех смыслах явления.
Как-то не верилось, что вчера эта машина, как и прочие грузовики лесхоза, возила метровый баланс из леса на железнодорожную станцию или дрова бабушкам по окрестным деревням. Машину Старшина останавливал в самом сухом месте у конторы лесхоза, стараясь её колёса не запачкать грязью, натащенной другими машинами и тракторами. И, довольный, демонстрировал себя и свою любимицу, не реагируя на шутки и подколки в свой адрес.
Дорога по лесу этого симбиоза техники и человека – это отдельная песня. Перед каждой свешивающейся над дорогой веточкой Старшина останавливался, брал топорик и лез удалять это непреодолимое для его души препятствие.
- Сейчас, сейчас, тараторил он, не обращая внимания ни на какие возмущения или шутки, несущиеся ему вслед из кабины или кузова. Мокрый снег усугублял ситуацию настолько, что склонившиеся над всей дорогой ветки и орешник делали передвижение совсем невозможным.
Лужи, которыми наполнялись лесные дороги после дождя, вызывали у Егоровича смятение. Он выходил из машины почти перед каждой ещё не исследованной лужей, ломал веточку и осторожно, чтобы не запачкать сияющие сапоги озабоченно уточнял её глубину. Иногда после этого напряжённо предлагал поискать объезд. В лесу это редко бывало возможным. Если до делянки оставалось недалеко, пассажиры предпочитали уйти пешком, за многие годы выплеснув все эмоции, потому безучастно покидая такое проблемное транспортное средство. Обычно в течение часа заявлялась и отставшая машина с водителем, имевшие неизменный сияющий вид.
- Как же ты с ним ездил? - спросил я однажды у Лом Али Сайдаевича, у которого через несколько месяцев работы его помощником мне пришлось принять лесничество. Я знал, что Лом Али частенько сам садился за руль, оставляя переживать Николая Егоровича дома.
- Поначалу я тоже пытался его заставить прекратить страдать ерундой. Потом, однажды, сам сел за руль и провёз его по лесу на максимальной скорости, ответил мне Лом Али. Стало понятно, почему он часто выезжал по делам без водителя.
Жизнь заставляла ускорять темпы, одна машина баланса в день, отвезённая на станцию меня не устраивала, пришлось на водителя нажать. К тому же население стало чаще обращаться за дровами, которые мы развозили в метровом виде
Видя ускоренную смену пенсионеров на более молодых, происходящую в этот период в лесничестве, Старшина погрустнел, почувствовал свой неизбежный уход и немного изменился. Машина по трассе теперь стала развивать скорость порой до шестидесяти километров в час, на станцию уже возилось по два рейса, но всё это всё равно делалось с оговорками. К поленницам уложенного на делянке баланса Старшина поближе подъехать отказывался категорически, от участившегося ритма работы страдал и вскоре ушёл на пенсию окончательно.
Во время первой же поездки молодого водителя отлетели висящие до земли брызговики, затрещал кузов, но машина стала делать в день по четыре рейса.
От больших нагрузок, бездорожья, прыжков по пням учащались поломки, обострилась проблема добывания запчастей. В этот период население обуржуазивалось, получив возможность выкупать списанные машины и трактора, особенно желанным многим казалось приобретение распродаваемых старых запасов из воинских частей. Приобретённые вездеходные грузовики отличались редкой прожорливостью, от длительного хранения быстро разваливались, народ стал избавляться от этих раритетов. Воспользоваться этим было не грех.
Где меняя, где выкупая за смешные деньги, мы стали приобретать на запчасти такие машины. Чтобы не забивать себе голову, просто перевешивали номерные знаки на новый «колдун», а старый служил как поставщик некоторых запчастей. Наверное, до сих пор по району колесит эта машина с номерами 92-72 ТЛО.
Позднее разжились и некоторыми мотоциклами. Первый нам передали из другого лесничества нашего же лесхоза. Это был новенький Иж-Юпитер - 5, лежащий под кучей конского навоза с полу отвёрнутой коляской, так как лежал он в задних ногах стойла лошади.
- Может быть, не будем брать такое? - запричитал Егорович, глядя на то, что теоретически должно было ездить и передаваться на ходу.
- Берём! - оптимистично объявил я, заметив, что цилиндры чистые, мотоцикл новый, хотя и обгаженный».
В моей жизни это был третий мотоцикл. Прав у меня не было по причине отсутствия зрения. Вернее, я то считал в то время, что вижу. Теперь, окончательно его потеряв, понял, что и тогда это была большая иллюзия. Потому всегда ездил в шлеме, чтобы не привлекать внимание изредка мелькающих на дороге стражей порядка.
Первый мотоцикл был подо мной недолго, это было ещё на Урале. На этом мотоцикле Минск, который наладил наш мастер леса Нурфаяз, работающий со мной в одном лесничестве, я немного научился ездить. Потом, переведя Нура на второй мастерский участок вместе с мотоциклом, взялся за восстановление разобранного до меня Иж-Юпитер- 4.
Собрал тогда умельцев со всей деревни, определивших, какие детали отсутствуют, натащивших нужное от тракторов и автомобилей. В магазинах того времени на Урале мотоциклетных деталей отродясь не бывало. Укомплектовали чем могли, в коляску поставили здоровенный аккумулятор с комбайна и пару дней толкали с горки и на горку, пытаясь завезти «с толкача». Мотоцикл иногда внезапно чихал, но заводиться отказывался. Вынеся вердикт, что «эти четвёрки такая капризная дрянь», энтузиазм мои помощники потеряли. Стало понятно, почему этот почти новый агрегат стоял разобранный и заброшенный.
Литературы по мотоциклам тоже взять было негде, потому, вооружившись учебником для водителей грузовых автомобилей, принялся экспериментировать в одиночку. Железки – не моя стихия, но искра была, понятие о верхней и нижней мёртвых точках приобрёл в процессе освоения бензопилы, потому заводскую неисправность всё же нашёл и ликвидировал.
Довольный, я проездил на этом мотоцикле пару месяцев, улетел один раз через руль, осваивая скоростную езду с коляской, пока не сдох мой здоровенный аккумулятор.
Обнаружилась неисправность реле-регулятора, не дававшего зарядку аккумулятору. А тут, накануне, лесники нашли в лесу остатки метеозонда, радиосхему от которого отдали мне, как «образованному» человеку, который, по их мнению, и в этом должен был разбираться.
Нашёлся деревенский радиолюбитель, запросивший два транзистора, взамен сгоревших в реле. И надо же! В этой упавшей с неба электронной плате было только два транзистора, именно тех, которые требовались! Как удалось добыть мотоциклетный аккумулятор, тут описывать не буду, это ещё заняло бы пару листов.
Усилия оплатились сторицей. Моя «четвёрка» заводилась с пол-оборота, на спор, когда кто-нибудь, разглядев модель мотоцикла начинал сочувствовать и хаять его. Два лета я с этого мотоцикла практически не слазил.
Имея такой опыт, отмыть и восстановить укомплектованный с завода агрегат было не сложно. Недолго я на нём поездил. Однажды, пользуясь тем, что мотоцикл стоял в сарае, оставшемся от сгоревшего дома, который был мной приспособлен под гараж, одной из ночей деревенские засранцы его вскрыли. Новый мотоцикл разукомплектовали, старый, который я перед этим приобрёл с рук на запчасти, восстановил и на нём уже ездил, угнали. Некомплектный мотоцикл, числившийся в отчёте, я передал на дальний мастерский участок молодому парню, который его восстановил и какое-то время ездил.
Поэтому, с учётом уральского опыта, когда предложили получить в Туле новый мотоцикл Днепр, со скандалом заставил Старшину, боявшегося города и светофоров, поехать за мотоциклом.
Николай Егорович в большой город поехал только вместе с Андреевичем, пообещавшим нам подсказывать дорогу. Приехали, загрузили мотоцикл без сидений, типа «их ещё не привезли», и отправились в обратную дорогу. На каждом светофоре Старшина терялся, нервничал, не видя из кабины с ограниченным обзором эти мигающие над головой устройства. В результате постоянных дёрганий «поехали-стой» проскочили знак, запрещающий проезд грузовому транспорту, и ехали на нашем монстре через центр областного города в сплошном потоке легковых автомобилей. Поездка состоялась в целом благополучно, а ведь Андреевич до её начала предрекал, что Старшина под страхом смерти в Тулу ехать откажется!
Сиденья на мотоцикл пришлось приспособить старые, обтянув их дерматином. Сказали бы сразу, что им нужно, захватил бы с собой, а то устроили «недокомплект», игру «догадайся сам», ёлы-палы! Не захотел из принципа узнавать, что же хотят за «оставленное в залог» и тащиться через всю область за теми сидениями.
Имея какой-никакой опыт возни с железками, сразу хотел перебрать новый мотоцикл, но мои деды развыступались, «заводская сборка», «заводская регулировка», потому и с первых дней он стал сыпаться. В отличие от родственного ему мотоцикла Урал, это недоразумение на каждой второй гайке требовало ключ на тринадцать, которого тогда было не найти. Но отъездил я на нём долго, хотя и без номеров.
Был ещё короткое время в нашем пользовании купленный с рук вездеходный мотоцикл тульского производства Сова, купили с рук грузовой УАЗ, но об этом я расскажу позднее.
Свободное копирование
