Лесная специфика
В многочисленных сериалах часто путаются понятия лесник, лесничий, егерь. Странные, непонятные, редкие, незнакомые для большинства людей профессии. То ли дело, учитель или строитель. Их много, результаты их работы касаются всех, сама работа на виду.
Егерская служба всего лишь соприкасается с лесной охраной. Даже те единичные организации, в которых эти разные службы находятся под одной крышей, не могут это объединить. Слишком разные задачи. Егеря имеют дело со зверем, и охраняют его. Лесники и вся остальная вертикаль не только охраняют лес как совокупность древесно-кустарниковой растительности, но ещё и производят значительное количество работ по уходу за деревьями. В конце концов, чего в лесу больше, зверей или деревьев?
Лесник непосредственно работает в лесу, точнее, работал до всей этой пертурбации с лесным хозяйством. В былые времена лесник даже жил на своём обходе, в служебном кордоне, со всем семейством, знал всё на охраняемой территории. К нему, к леснику, обращались люди со всякой нуждой. Он круглосуточно ведал своим лесным хозяйством.
Мне довелось застать в первые годы работы один почти умерший, но на тот момент ещё действующий кордон. Семья лесника детей уже вырастила, сам лесник с женой доживали тут больше по привычке, держали скотину. Выручал кордон только во время весеннего бездорожья, когда нужно было сделать посадку лесных культур на вырубленных за зиму делянках. По весеннему бездорожью забрасывали на кордон посадочный материал, одно- и двух летние саженцы, доставляли людей, живших тут в эту пору безвыездно пару недель, чтобы не рвать технику и не разбивать и так уже основательно разбитую дорогу.
Весенняя посадка в лесу - дело привычное, тяжёлое. За день так мечом Колесова намахаешься, делая лунки, так руки гудят от тяжести ведер с посадочным материалом, что вечером уже никакого аппетита. Но на этот кордон народ, можно сказать, даже рвался.
Сделал хозяин кордона хитрый краник, в котором никогда не кончалась «живительная жидкость». Махнёшь с устатку кружечку, и усталость как рукой слетает, и аппетит появляется. Короче, водрузил лесник на чердак флягу с самогоном, а краник прямо к обеденному столу вывел. Сервис!
К концу прошлого века лесники почти окончательно из хозяев своих обходов превратились в рабочих по уходу за лесом. В разных местностях, конечно, по-разному.
В Архангельской области, например, за лесником был закреплён обход, площадь которого было проще считать не в сотнях гектар, а в тысячах квадратных километров. Попасть во многие места своего обхода тамошний лесник даже и не мечтал, работал в бригаде таких же лесников, выезжая на работу от конторы лесничества или мастерского участка.
В Свердловской области было ровно то же самое, только масштаб поменьше. Да ещё и лесникам прилегающих к деревне обходов иногда доводилось населению лес на корню отпускать по выходным. Горел лес в этой местности тоже преимущественно по выходным, тушили его сутками, окапывая, опахивая, карауля от новых возгораний за границами проведённой опашки. А в каждый понедельник все выходили на работу. Режим работы ненормативный, с дополнительным небольшим отпуском за эту самую не нормативность. Когда успевали домашними деревенскими делами заниматься, где для этого силы находили, загадка.
Ко времени моего приезда сюда, в Троицкое лесничество из пятнадцати лесников только двое не были пенсионерами, так же вроде были разбиты по бригадам, на каждом мастерском участке своя бригада, делать должна свои работы. Периодически кто-то из лесников появлялся в конторе, сдавал выручку от продажи дров населению, забирал оформленные квитанции и ордера, и красочно описывал, как они всей бригадой денно и нощно работают.
- Баланс шкурите? – спрашивал их лесничий.
- Шкурим, Лом Али, каждый день шкурим!
- Уход в молодняках сделали?
- Уже почти закончили, немного осталось, получал в ответ лесничий бодрые заверения.
В конечном итоге оказывалось, что нашкурили они всей бригадой из четырёх человек за месяц одну машину баланса, объём, который один хороший рабочий на территории цеха делал ровно за день. Уход в молодняках за месяц сделали по краю только одной делянки, даже на этом малом клочке не принеся никакой пользы из-за неправильного отвода под рубку, когда интенсивность вырубки была заложена меньше меньшего.
Приведу здесь пару цифр для сравнения. В чудом сохранившемся проекте лесоустройства 1956 года описывалось, что ежегодно сажается триста гектаров лесных культур, проводится содействие естественному восстановлению ещё на немалой площади, неимоверное количество гектаров прополок и уходов. Такие же объемы выполнения заносились в отчёты и в последующие годы.
Лесоустроительная экспедиция, которая проводится один раз в десять лет, отработавшая летом 1989 года, показала в наличии около трёхсот гектар лесных культур под пологом малоценных древесных пород. Да ещё около трёхсот гектаров сохранилась как занимающих верхний полог. Итого, два годовых объёма от всего объёма посаженных культур за тридцать лет и все предыдущие годы.
Мне довелось обойти практически все сохранившиеся культуры нашего лесничества, в том числе и для отвода на них рубок ухода. Приехали, помню, на один из числящихся по новому лесоустройству участков лесных культур, на котором запланирована рубка осветления. Лесники приступили к изготовлению деляночных столбов, без установки которых, без стандартных обозначений о проведении работ на их «щёчках», никакой проверяющий не станет даже заходить на делянку, сразу откажется принимать выполненную работу.
Ну, а начальник, то бишь я, отправился осматривать равномерность распределения лесных культур по площади. Нужно подобрать характерные участки для правильного определения интенсивности рубки. Где же тут закладывать пробную площадь?
Лесоустроительная экспедиция списала очередные триста гектаров, числящихся от предыдущего лесоустройства, а также посаженных за ревизионный период, то есть за предыдущие десять лет. В эти годы уже сажали не сотнями гектаров, а десятками, но и качество посадки, и качество ухода по-прежнему давали печальный убыток от общего количества площадей, стоящих на балансе лесных культур. Обращаюсь к Василию Васильевичу, леснику, многие годы проработавшему на этом обходе с вопросом:
- Где же лесные культуры, что Вы показали лесоустроителю, что он их не списал, а указал их в документах? Где хотя бы борозды от подготовки почвы нашим родным ПКЛ-70, которым их нарезают аккурат через семьдесят сантиметров?
- Так! Пахали тут, по периметру прошлись, потом крест на крест, сажали также. Вон там рядок сохранился, пойдём покажу.
Опытный Василий Васильевич, переживший не одно лесоустройство, очевидно, завёл лесоустроителя с той стороны, на которой сохранился посаженный рядок лесных культур, заодно заверив, что работы лесопосадочные проводились тут по всей площади. Ну, а как проводились, за то не лесник, а вся эта начальственная надстройка отвечает. Ему что под охрану передали, то он и охраняет.
Рубить сплошь выросшую тут лещину да осину не было никакого смысла, самосева ценных пород не наблюдалось, так что и этот участок при следующем лесоустройстве из категории лесных культур выбыл по списанию.
Обходя с лесниками первые годы обширные владения, мы часто спотыкались на густо нарезанных, но пустых бороздах, в бровках которых, на откинутых плугом пластах плодородной почвы, никакой культуры так же не наблюдалось. Было видно, что все работы и затраты пропали даром.
Свободное копирование
