Крученные самоволки
Клиентов, в основном жителей окружающих деревень, Андреевич наблюдал через окно, ещё открывающими калитку. Времени для подготовки на реакцию входящего посетителя и для принятия соответствующего вида всегда было достаточно.
Делал он всё и всегда виртуозно. «Надо знать, кого лизнуть, кого куснуть», говаривал он. Народ тоже на мякине не проведёшь, знали Сашку Белого, как облупленного, так что пикировки иногда происходили занятные.
- Тут как в китайском банке, ничего не найдёшь, и ничего не потеряешь, звучало из уст Андреевича, когда нужно было найти в сейфе какой-нибудь документ. В сейфе, как и в нескольких шкафах с документами найти что-либо для человека со стороны было весьма проблематично. Наведя со временем порядок обнаружилось, что вся эта видимость работы нагнеталась искусственно. Зато какое солидное впечатление производили все действия по нахождению нужного документа на просителей и, особенно, на областных проверяющих, появлявшихся в нашем лесничестве не реже раза в месяц, как будто лесничество располагалось рядом с областным центром. Такого количества проверок я не видел ни в одной из областей, где сам работал, на это удивлялись и те, кто работал в других регионах, и слышали об этом из моих рассказов.
Настоящий цирк начинался, когда приходил кто-то из старых знакомых Андреевича, уже не раз с ним ссорившихся. Могло пропасть что угодно. Исчезали папки с документами, прейскуранты, заканчивались внезапно бланки ордеров, квитанций, чего угодно! Всё это происходило на ваших глазах, очи Андреевича были сама невинность. По-первости я начинал переживать, бросаться помогать, чем только мешал отработанному спектаклю.
После пары таких непоняток Андреевич повел себя решительно, устроил спектакль персонально для меня, задействовав ресурсы своего положения в качестве мастера леса. Как-то утром, когда я уже освободился, отправив всех на работу и обдумывая, куда поехать сначала, Александр Андреевич вдруг заявил, что в Тшлыково большая самовольная порубка и его лесник, Петр Слесарев, отчество запамятовал за давностью лет, просит помочь.
Самоволка! Это же протокол нужно составить, проследить от места, где совершено правонарушение, до места потребления, найти свидетелей, желательно кого-то из местных органов власти включить в протокол для придания весомости составленному документу. Главным и единственным колёсным транспортом тогда была у нас грузовая машина ЗИЛ 157, на которой в лес для проведения посадок и отводов выезжали, нарушения расследовали, бензин и запчасти ездили по соседним районам закупать, а также в соседний райцентр с отчетом мотались, так как лесхоз был тогда один на несколько районов.
Всё отставляю в сторону, закрываем контору, садимся в машину, поехали. До Тшлыково рукой подать, четыре километра, делов, по моим прикидкам на пару часов. После обеда ещё кучу дел можно переделать, размышляю по дороге. Андреевич с нашим водителем, Николаем Егоровичем, прозвище Старшина, переглядываются тайком, с улыбочкой, чего это, не пойму, но не до них. Держу на коленках папку с документами, сижу между ними, на рычагах. Кто ездил, тот знает тесноту этой кабины. Едем, размышляю, вторую половину дня планирую, ёттть! Прибыли в село, а там стол на улице накрыт, сродни кавказскому.
Козырной! Я же не местный, порядков тутошних не знал. Оказалось, что празднуются в этой местности не только религиозные праздники, но и у каждой деревни один из таких праздников – козырной, празднуется особо. У кого Казанская, у кого Никола. В этот праздник стол в каждом доме праздничный накрыт. Вот меня и привезли прямо к праздничному столу. Да ещё и за столом местное начальство - бригадир, как по заказу!
Короче, день прошёл плодотворно. Начав за столом, Александр Андреевич и по дороге домой учил меня уму-разуму. В том числе, и как с клиентами работать, хотя в этой ситуации я очутился полностью в роли клиента. Кое в чём он оказался по жизни прав, кое-что не пригодилось, но опыт, это дело такое, его не пропьёшь!
Ещё один раз ездили мы подобным образом. Самоволками меня уже купить вроде как нельзя было, да и некогда стало самому этим заниматься, штат укомплектовал, но одну «самоволку» мне Андреевич всё-таки подсунул. Повод для поездки был печальный, умер лесник Слесарев, тот самый, ездили хоронить. В кузове лесники и я, в кабине Андреевич, уже возвращаемся. На поминках выпили как полагается, понемногу, не напиваться же! Посидели, помянули, собрались и поехали.
Сидим в кузове, потихоньку переговариваемся, лесники, к тому времени большей частью уже молодые, работали, Старшина с Андреевичем в кабине тоже переговариваются. Деды, тёртые оба. Вдруг машина останавливается на развилке, а только отъехали, обогнуть вот эту деревеньку, и вот уже и приехали бы. Высовывается Андреевич и говорит:
- Тут, в Малой Сальнице, три тополя около дома срубили самовольно, хоть и в деревне, так ведь никто не накажет, они всё порубят! Пока толпой, давай заедем, шороху наведём?
Ну, что же, соглашаюсь. Немного времени было, подумалось, с похорон едем, подвоха не должно быть.
Подъезжаем, напротив дома пни свежие, всё в наличии, картина маслом. Да только не в пнях дело! Хозяин дома - старый знакомец Белого, вредноватый колхозный ревизор, немало крови попортивший колхозникам. А тут сам попал! В общем, повод есть, можно «догнаться на халяву». Это я потом уже понял. А пока прёмся в дом, начинаем наезжать. У Андреевича глаза серьёзные, у хозяина то полуулыбка на лице, то растерянное выражение. Факт самоволки в наличии, начинаем прикидывать сумму ущерба, только что протокол о лесонарушении не составляем, бланка по понятным причинам с собой не было.
Хозяин понемногу «в тему въехал». Мужики явно ещё выпить не прочь, весь форс из-за этого. Я только весь этот спектакль не сразу понял, даже набычился, когда трехлитровая банка самогона на столе появилась. Уговорили тем, что продолжаем поминать Слесарева, на его обходе та деревенька была. Посидели, помянули, сумму ущерба подвели под сумму выпитого, хозяина пожурили, поблагодарили и поехали. Больше, слава богу, таких самоволок не было.
Свободное копирование
