То ли 1-го, то ли 2-го числа меня отвезли в ОВД, вскоре посадили в «воронок» и повезли в Москву. Стоял чудесный зимний день. Мороз и солнце.
Пока катит «автозак», позволю себе лирическое отступление. Воспользовавшись кое-где своими прошлыми публикациям. Речь пойдет о тюрьме той, тридцатилетней, давности. Тюрьма меняется. Меняется и быт, и некоторые прописные правила. Но кроме формальных тюремных правил, простых правил общежития, существуют и другие. Это общие устойчивые арестантские правила, принципы, определяющие дух тюремной жизни, а не только ее букву. Не поняв и не приняв их, нельзя стать настоящим арестантом. Они плохо формализуются на вербальном уровне. Конечно, можно составить некий ряд положений. Например, с приличного зека спрашивается не только за то, что он сделал, но и за то, чего он не сделал. Или: если за человеком не известно плохого – значит, он человек приличный. Но как важен контекст в тюремной жизни! В тюрьме, как нигде, человек — это звучит гордо. Неподготовленный сиделец легко попал бы в непонятку, лишь поверхностно усвоив две вышеизложенные максимы. Кто приличный зек, как его определить? Быстрее и глубже вникнуть в суть тюремной жизни и есть задача первостепенной важности для первоходочника.
Итак, приехали, «Матросская тишина». Ворота открываются... На них не написано «оставь надежду всяк сюда входящий». И зря, очень хорошее напоминание. Для выбора сильной позиции полезно себе сказать: «Я уже умер для воли, тюрьма мой дом». И тогда умерший может воскреснуть. Я не Вергилий. Но, наверное, каждый сотый наш соотечественник — посетитель ада: сидел, сидит или будет сидеть.
Свободное копирование
