ПОЗДНЕЙШЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Жанр мемуаров - сложный и ответственный: мемуарист пишет не по документам, а по памяти и в соответствии с собственной точкой зрения, он высказывает свои мысли, свои оценки и мнения и вполне может ошибиться, что-то перепутать, он не в состоянии всем угодить. Я уже где-то цитировал высказывание моего сына% "Писать мемуары всего безопаснее, когда свой жизненный путь окончат все участники событий - включая самого мемуариста. Но... кто тогда напишет мемуары?!"
Между тем, жанр воспоминаний - один из самых популярных в литературе и в истории. Ожидать от него абсолютной правдивости - наивно, опровергать право мемуариста на свою, индивидуальную оценку людей и событий - жестоко и неверно...
Чтобы читателю было понятно, зачем и почему я написал предыдущие два абзаца, прошу заглянуть в раздел "Рецензий" на мои записки - только что мною получен отклик сына Давида Нагорного - Вадима. Сразу же хочу поблагодарить, так сказать, публично (один на один я ответил лично рецензенту) за его глубоко интеллигентный, сдержанный, умный тон замечаний и поправок. Главная претензия ко мне - в том, что, сравнив две версии причины инвалидности Давида (одна была им сообщена мне, другая - Вере Пилипенко), я сделал вывод, что он, скажем так, в рассказе ей прихвастнул в свою пользу...
Но какой иной вывод мог сделать я, если в самом деле мне он сказал, что ногу поломал в четырёх местах, неудачно ступив на неё, а Вере и её друзьям (у меня нет оснований не верить ей!)объяснил свою инвалидность тем, что сверзился в оркестровую яму, самоотверженно спасая девочку из художественной самодеятельности от падения туда?!
Мне понятны чувства его сына, который, наряду с эпизодами, показывающими его покойного отца с лучшей стороны, прочёл то, что я написал. Но неужели я, сопоставив факты, должен был ими пренебречь и показать Давида как безгрешного ангела?
А почему бы не увидеть за невинным желанием прилгнуть и прихвастнуть ещё и игру воображения, фантазию рассказчика? Не раз читал об умении пофантазировать, когда люди вспоминали о Гоголе, Булгакове,Бабеле, Пушкине и других знаменитых и одарённых людях. Мне пересказывал мой друг, путешествовавший по Мещерскому краю, о том, как некий тамошний мужик отзывался о Паустовском: "Ох и любит приврать!"
Мне казалось, что я написал о Давиде Нагорном с искренней симпатией, со снисхождением к некоторым его недостаткам (например, к его ученической ленце в известный период жизни). Но разве в моих записках не сказано, что он был одним из лучших пионервожатых, что любил и знал пионерское движение, помогал журналистской молодёжи?
Он САМ рассказал мне о том, что расстался с женой. Возможно, они потом снова сошлись? Я не знаю... Мне приятно было прочесть в письме его сына о том, что семья покойного Давида - большая и дружная. Может быть, моя вина - в том, что я не упомянул, насколько его рассказы о семье, о жене были полны целомудрия и уважения к ним. Но разве я утаил, что НИКОГДА не слышал от него ни малейшей пошлости в разговоре о женщинах?
Я не скрыл его неудачи в ухаживании за девушкой, которая стала впоследствии моей женой. Но тут не было "треугольника" - мы ухаживали за нею в разное время, и его неудача объяснялась только тем, что он внешне выглядел взрослым мужчиной, и её мама активно помешала дочери принимать его ухаживания...
Если я и в самом деле допустил какие-либо ошибки в описании и характеристике своего товарища - искренне просил бы прощения. Но меня не покидает ощущение своей правоты в рассказе о Давиде Нагорном. Во всяком случае, это МОИ воспоминания, таким он запомнился МНЕ!
Свободное копирование
