Кисловка была не единственным эпизодом моего (и других наших школьников) участия в сельскохозяйственных работах. После окончания мною 9-го класса была организована группа старшеклассников для поездки в один из отдалённых районов Харьковской области.
Организацией группы занимался член комитета комсомола – мой приятель ещё по Златоусту, по жизни там в эвакуации, Валерий Куколь. И он, и я должны были тоже поехать в составе подобранной им команды, однако нас оставили для того, чтобы с нашей помощью сколотить другую такую же группу. Но спустя несколько дней выяснилось, что это невозможно: множество учеников нашей школы проводили каникулы где-то на выезде.
Наверное, если бы мы, прекратив свои организаторские усилия, просто доложили бы руководству школы об отсутствии результата, а сами остались в городе, нам после никто не попенял. Но как сознательные комсомольцы мы сами не могли себе такого позволить и даже не обсуждали этот вариант. Напротив: не теряя ни дня, выехали туда, где находилась уже несколько дней нами же сколоченная группа во главе с учительницей математики Надеждой Михайловной Ратнер-Дорогой – «Наденькой», о которой выше уже было рассказано.
Сели в поезд, шедший на Юг – кажется, до Лозовой, с тем, чтобы выйти на станции Краснопавловка. А потом нам предстояло добраться до села Червонi Ялти (Красные Ялты).
В вагоне возле нас оказался общительный, чрезвычайно разговорчивый мужчина – типичный хозяйственник-снабженец. Как всегда в дороге, легко и с обоюдной готовностью откровенничать, шутить и смеяться, возник между нами оживлённый разговор, в ходе которого как-то невзначай выяснилось: фамилия этого человека – Крамской.
- А у моей сестры есть приятель – Виля Крамской, её довоенный соученик, - сообщил я. – Он и после войны бывал у нас в доме.
Наш попутчик заметно оживился:
– А как зовут твою сестру? – спросил он.
– Марлена.
– Так я ведь её знаю! – воскликнул собеседник. – Дело в том, что Виля – мой сын!
Марлена училась с Вилей Крамским до войны, они были одноклассники, и между ними даже возник школьный роман. Во время войны они переписывались, потом, уже в звании старшины или старшего сержанта, он приехал в Харьков с Сахалина, где служил, по-моему, в авиационно-технических войсках, – словом, на меня произвела большое впечатление наша встреча с его отцом. Но, возможно, я бы и не упомянул об этом эпизоде, если бы не знал теперь, что через много лет после него Виля Крамской сдружился с моим школьным другом Толей Новиком. Вот так завязываются жизненные узелки и судьбы…
Мы вышли на станции Краснопавловка, расспросили, как попасть в Червони Ялты, где в колхозе имени Чапаева находились наши школьники, - попытались найти попутную машину, но таковой не оказалось, и мы двинулись пешком по дороге – нам предстояло пройти, если правильно помню, километров 10 – 12, а может и больше. Шли-шли, а между тем темнело, и в каком-то попутном селе нас застала ночь. Нигде в окнах не светилось ни огонька, прохожих не было, а собаки лаяли чуть ли не в каждом дворе. Наконец, мы увидели в сгустившейся тьме силуэт большого дома, который, в отличие от других, не был ограждён забором. Решив, что это, возможно, сельсовет или правление колхоза, стали искать вход, в надежде, что, может быть, застанем там какого-нибудь дежурного, который впустит нас внутрь – переночевать.
Обойдя дом, действительно, почти ощупью обнаружили крыльцо и дверь, толкнув которую, очутились в сенях, но в кромешной тьме. Ни я, ни Валера не курили, спичек у нас с собою не было, фонарика – тоже… Буквально на ощупь стали обследовать помещение, наткнулись на дверь, которая закрывала вход вовнутрь, но она была на замке. И всё-таки нам повезло: при дальнейшем ощупывании мы обнаружили… парту, школьную парту, за которую немедленно уселись – и так скоротали ночь.
Когда рассвело, стало ясно: в доме находится сельская школа. Рядом стояли обыкновенные жилые дома, из одного вышла женщина и стала подозрительно нас рассматривать. Мы продолжили путь – и через какое-то время дошли до села со столь курортным названием…
Свободное копирование
