Отец нарисовал карту Европы.
Он начал её вычерчивать от нечего делать во время вынужденного простоя, когда сидел без работы.
Размечать государственные границы и раскрашивать страны акварелью пришлось уже после начала второй мировой войны. Поэтому Польшу отец даже не выделил в отдельную страну, закрасив половину - красным, а другую - коричневым.
Вскоре появились карты, изданные типографским способом. На них раздел Польши был обозначен не столь решительно. Восточная половина бывшей "Ржечи Посполитой" (Западная Украины и Западная Белоруссия) была, правда, тоже залита красной краской, но западная - покрыта мелкой коричневой сеточкой и снабжена надписью: "Область государственных интересов Германии".
Видимо, такая формулировка диктовалась соображениями высокой дипломатии. Но мне, ребёнку (вспомним андерсеновского "Голого короля"), - мне она казалась циничной. Ведь (думалось мне) этак можно захватить любую страну и оправдать это "государственным интересом" захватчика.
Не примите такое рассуждение за случай ложной памяти, обусловленной позднейшими влияниями. Нет, я передаю ощущения десятилетнего ребёнка. как их действительно помню, и сам удивляюсь столь ранней своей проницательности.
Вообще, многое меня поражало. Например, ещё вчера имя Гитлер было синонимом всяческого злодейства. Мальчишек, которых незадачливые родители нарекли в конце двадцатых - начале тридцатых годов "красивым иностранным именем" Адольф, бывало, задразнивали до слёз. А теперь вдруг печать стала именовать его уважительно: "Президент и государственный канцлер Германии Адольф Гитлер, выступая вчера в рейхстаге, подверг критике агрессивную политику англо-американского империализма...". Сообщения о победах германского оружия подавались в сочувственном тоне.
Изумляло откровенное злорадство, которое слышалось в часто повторяемой фразе: "Панская Польша перестала существовать как самостоятельное государство". Конечно, с одной стороны, понятно было, что радостное ударение делается на слове "панская", но ведь разрушила-то её фашистская Германия! Освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии воспринималось как радостное событие, но беспокойство вызывала мысль: а вот столкнутся друг с другом встречные войска - что тогда? Между тем, сколько помнится, инцидентов не возникало...
Наконец, последовал пакт с фашистами о ненападении. Фотоулыбки Молотова и Гитлера на запечатлевшем их встречу снимке, который поместила "Правда", вызвали особенно много недоуменных разговоров. Даже не столько разговоров (они в те годы были опасны), сколько выразительной мимики и недомолвок. Надо понять, что в советских газетах - скорее всего, из экономии - вообще мало публиковалось фотографий, в том числе и о встречах советских лидеров с зарубежными, а тут ещё не кто-нибудь, а сам Гитлер, которого внешность мы знали до тех порр только по карикатурам...
Труднее всего это всё постичь было нам,. детишкам. Слово фашист в детских садиках было самым сильным ругательством, придумывалось и повторялось множество всяких дразнилок и считалок, где фашистская Германия всячески высмеивалась. Например, стихотворение "Быть толстым - не просто", которое я читал со сцены под благосклонные аплодисменты любой аудитории, заключало в себе такой пассаж: герой - мальчик-толстячок, от имени которого написан стишок, мечтает: сяду в самолёт, поднимусь под облака, выпрыгну оттуда с парашютом - и своим собственным весом -
Всех фашистов разбомблю!
Как же теперь надо было относиться к фашистской Германии?!
Свободное копирование
