Вот так 15 лет подряд, всё время совершенствуясь, писал я, параллельно основной работе редактора заводского радио, всяческие речи и справки, брошюры и листовки, материалы для диссертаций и приветствия пионеров, обращённые к участникам профсоюзных конференций, выступления делегатов всяческих Советов - от районного до Верховного.
Я был един во множестве лиц.
То я "был" токарем, Героем Социалистического Труда, членом ЦК КПСС Германом Михайловым.. То, меняя возраст и пол, превращался в депутата Верховного Совета Украины Валентину Подопригору. А уж сколько писал всяких бумаг для своего партийного начальства! Вплоть до газетных статей, за которые оно исправно получало заработанные мной гонорары. Спрашивается: отчего я всё это терпел? Почему не отказывался? Выслуживался, что ли? Пожалуй, что и так, - но не в карьеристском смысле, а просто потому, что боялся: откажусь - выгонят. А ведь я еврей - не так легко мне, с моей специальностью, устроиться на новую работу...
Скромности и точности ради добавлю, что таких, как я, на заводе было несколько. Точно то же делали, сверх своих служебных обязанностей, некоторые мои коллеги - в том числе женщина по фамилии Форгессен (на еврейском языке идиш это слово означает "забыла") и башковитый на всякую липу начальник "бюро передовых методов труда" Михаил Петрович Сахновский (Форгессенша называла его - Миля).
Такой национальный подбор получился не специально: раньше для директора и парткома бумаги писали украинец Незым, русский Фатеев... Но к тому времени, о котором здесь речь, подобралась наша троица.
В 1967-м,. когда началась "шестидневная война" на Ближнем Востоке, нас троих вызвали в партком и в срочном порядке поручили писать гневные речи против "израильских агрессоров" для участников митинга, которые о нём, а тем более о своём гневе, ещё даже не подозревали.
Уж на что верноподданные и осторожные люди были мои коллеги, да и я тоже давно утратил юношескую наивность, но, оставшись втроём, мы посмотрели друг на друга - и дружно рассмеялись.
Однако нужные речи исправно сочинили.
Каждый раз, присутствуя на публичных сборищах, где произносились написанные мною тексты, я ловил себя на беспокойстве: так ли прочтут мой текст? И если читали, как надо, а особенно когда зал аплодировал какому-то удачному месту выступления, - мне, как Лягушке-Путешественнице из сказки Гаршина, хотелось, чтобы все узнали о моём авторстве.
Вы помните: лягушка попросила диких уток взять её с собой на Юг. Две утки по её наущению взяли в клювы прутик, она ухватилась за него ртом - и полетела над градами и весями.
- Кто придумал такое? - удивлялся, задравши головы, русский народ.
- Это я! - квакнула тщеславная лягушка. Но, чтобы квакнуть, она была вынуждена разжать рот, отпустила прутик и, конечно же, шлёпнулась с верхотуры в болото. Вот какая участь ждёт всех нескромных лягушек.
Свободное копирование
