Из моих одноклассников по 344 школе я лучше всего запомнил Васю Эделя, с которым долго сидел за одной партой. Тогда мне не приходило в голову, что у него немецкая фамилия (и притом весьма звучная: по-немецки Edel – благородный). Он и внешне был похож на немца: голубые глаза, светлые волосы, стройная осанка, нежная кожа. Он был честен и пунктуален. Когда я пригласил его на день рождения, он пришел первым, минута в минуту, чем немало удивил мою бабушку Рахиль.
Сейчас наметилось тяготение немцев к немцам, евреев к евреям; но тогда все было проще. В нашем классе учились русские, немцы, евреи и даже один испанец – Ресете; его фамилия, когда я впервые ее услышал, напомнила мне аббревиатуру РСТ (оттого что я называл буквы не так, как это требуется по правилам: «эр», «эс», «тэ», а по-своему, по-детски: «ре», «се», «те»). Нас всех объединяла общая коммунистическая идеология: звездочка с изображением четырехлетнего Володи Ульянова (Ленина), портрет Хрущева на первой странице букваря, визит в Мавзолей, праздники 7-8 ноября и 1-2 мая. Думаю, что когда Надежда Андреевна (не помню, по какому поводу) читала нам отрывки из «Молодой гвардии» А. Фадеева, Вася Эдель, как и я, отождествлял себя с молодогвардейцами, а не с гестаповцами. И сейчас мне кажется, что в дружбе людей различных национальностей (cоответствующая картинка украшала обложку нашего букваря) есть что-то трогательное, некое преодоление последствий вавилонского столпотворения.
Такая вот идиллия. Но при этом... Отчетливо помню, как прямо в классе я ни с того ни с сего запустил в Васю Эделя огрызком от яблока и попал ему в глаз. Надежда Андреевна, хоть и любила меня (и называла "профессором"), поставила-таки меня в угол.
