Вот последний экзамен в классах.
Много их было; каждый год приносил эту тревогу, и за нею трепет, когда считались баллы, начиналась "пересадка", понижения и повышения, упреки и похвалы учителя, грозные выговоры и похвалы директрисы.
Но из всех экзаменов особенно памятен последний. Какое чудесное время!
...Ночь. Но в дортуаре не спит никто; никто даже и не лежит в постели, разве какая-нибудь безмятежная душа, не помышляющая об утре. На дворе так поздно, что ночник, висящий посреди потолка, вспыхивает и потухает: в нем скоро недостанет масла. Но пусть себе гаснет: в дортуаре не будет темно. По всем концам огромной комнаты, на полу таинственно мерцают огоньки, рисуя по стенам уродливые тени кроватей. Кругом огоньков что-то шевелится. Это мы,-- тут все наше население. Бивак разбит по разным концам на полу; стеариновые огарки горят посередине (свечи и спички -- дань наших fidèles аdorаtrices (верных обожательниц (фр.) маленького класса). Заседание окружено грудою книг, прочитанные тетради служат изголовьем той, которая на минуту позволяет себе опочить на лаврах. Назавтра Закон Божий, а там другой предмет, третий, и таким образом пять дней тревоги, пять ночей приготовления.
Прелестные ночи! Только и слышится сперва, что тихий, монотонный говор, отрывочные фразы. Из груды билетов рука наудачу вынимает один, другой. "Какие суть преимущественные выражения истинной любви к богу?" "Что такое суеверная надежда?" "L'épopée fut-elle cultivée аu seizième siècle?" (Создавались ли героические поэмы в XVI веке? (фр.) "Начало папской власти". "Хронологический взгляд на историю Англии от основания королевства до дома Тюдоров".
-- Тюдоры? Но когда же это было? Чтоэтотакое? Mon Dieu, mesdames, malheureuse que je suis! Я ничего завтра не отвечу! раздается внезапно жалобный голос.
-- Не бойся, я подскажу.
-- Нельзя; нас вызовут на средину.
-- Подменим билет. Mesdames, как бы наметить билеты? Начинается совещание. Затем, на секунду все тихо.
-- Mesdames, я умираю с голода! Увы, увы, а колбаса съедена! пищит кто-то.
В углу хохот... Мы бежим смотреть. Книги, тетради, билеты, все брошено.
-- Садитесь, mesdames. Тут пишутся стихи на Анету-Цербера... Да ну же, скорее рифму! Помогайте.
Кружок делается огромный. Вдруг в коридоре шорох. Тревога, тревога! Классная дама проснулась. И вмиг погашены огоньки, стихи юркнули в тетрадь, в дортуаре все тихо.
Свободное копирование
