Находясь в Краснодаре в отпускные дни, я узнал, что второй секретарь горкома ВКП(б) Буров и зав. агитпропом Желваков арестованы как враги народа, как до этого был арестован первый секретарь горкома - бывший комсомольский работник Рывкин. Новый секретарь, некто Березин, выдвинул Шулятева зав. отделом школ горкома, но позже и он был объявлен врагом народа и арестован. В Азово-Черноморском крайкоме ВКП(б) также, кажется, все секретари были объявлены врагами народа, сняты и арестованы. Да так и было: в те дни с большой легкостью объявлялись врагами народа и снимались со своих постов люди, которые чаще всего как раз вышли народа, из рабочего класса. Обстановка была такая, что редко кто мог доверять даже близкому человеку. Достаточно было простого заявления, чтобы человека арестовали без суда и следствия. Я не берусь описать все те ужасы преследования честных людей, какие имели место в то время. Под прикрытием лозунга "бдительности" были перебиты лучшие кадры партии и страны.
Помню партсобрание в нашей в/ч N140. Обсуждался (если возможно употребление такого термина) вопрос о потере бдительности и связи с врагом народа редактора многотиражки (фамилию его не помню). Его обвиняли в том, что он, имея семью в Ростове-на-Дону, выезжал туда каждую субботу. Но оказалось, что отец его жены был исключен из партии по обвинению в связи с врагом народа. Какой был он враг - мы не знали, но было сказано, что он "арестованный враг народа". Теперь партсобрание слушало обвинение редактора многотиражки "о связи с врагами народа!", то есть с отцом его жены, который, в свою очередь, был связан с "арестованным врагом". И вот на этом партсобрании добивались у него: почему он каждую субботу ехал в Ростов? О чем говорил с тестем в течение субботних и воскресных дней? И т.д. После такого долгого допроса, редактора многотиражки исключили из рядов партии, после чего он исчез из части. Вскоре исчез и командир авиабригады Стаханский, который имел огромный авторитет среди военнослужащих. Куда он делся? Никто не спрашивал об этом, да и не надо было спрашивать, все было ясно. В этой обстановке никто не мог выступать на партсобрании в защиту тех, которые заранее объявлялись врагами народа, а затем "обсуждались" на партсобрании. Поэтому все молчали, говорили лишь те, кто по должности должен был проводить то или иное решение, что, как правило, заканчивалось исключением из партии и демобилизацией из армии.
Свободное копирование
