Ректор А.Н. Мотненко - 1

   Но пора вернуться к нашему повествованию о Кубанском медицинском институте. Говоря о людях, игравших значительную роль в его жизни в 30-х и 40-х годах, прежде всего, мы должны остановиться на роли директора института Антона Наумовича Мотненко. С ним я впервые познакомился в конце 1931-го или в начале 1932-го года, когда он, по поручению Азово-Черноморского крайкома ВКП (б), приехал в Краснодар для обследования состояния работы Кубанского медицинского института. В это время я был секретарем партколлектива института и поэтому принимал участие в беседах с ним.

   А.Н.Мотненко окончил Ростовский медицинский институт, по специ­альности был хирургом в этом же институте. Примерно в 1933 г. он изъявил желание выехать на работу в Заполярный круг и был назначен начальником группы и врачом на Земле Франца Иосифа, где находился два года. По окончанию своей экспедиции, в 1935 г., он был назначен директором Кубанского медицинского института на место Николая Корниловича Асташева. А.Н.Мотненко имел исключительно мягкий и обаятельный характер, хотя это не оказывало отрицательного влияния на его организаторские способ­ности. Наоборот, это располагало к себе и вызывало доверие у людей, работавших с ним. Он одинаково хорошо, не повышая голоса ни при каких обстоятельствах, обычно с доброй улыбкой, разговаривал как с ведущими учеными, так и с техническими работниками, и со студентами. Поэтому не слу­чайно он был всеобщим любимцем. Нe только я, но и многие старые работники института, знавшие многих его директоров и ректоров, убеждены, что он был наиболее авторитетным руководителем института. Однако "бдительное око" - В.И.Шулятев - этот ''Искариот из Искариотов", в трудные годы (1937-1938) затеял "разобла­чить" А.Н.Мотненко. Сначала слухи пошли, что он сын кулака ("получили материал"!), тогда это как-то утряслось, но Шулятев продолжал свое грязное дело и вскоре был подготовлен вопрос об исключении А.Н.Мотненко из партии как сына кулака, скрывшего свое социальное положение при вступлении в партию. Обнаружив, что против него готовится такое злодеяние, он неожиданно выехал в район, где родился и где проживали его родители, и привез официальную справку, что его отец, Наум Мотненко, никогда не был кулаком, а был середняком. Не сделай он этого, дело не ограни­чилось бы лишь исключением из партии, времена были не те! Но эти "времена" уже теряли силу, Шулятев предстал перед партсобранием сам, как клеветник. Коммунисты были очень озлоблены против него за все его подлые проделки. Некоторые еще не реабилитировались от его клеветы. Меня не было на этом партсобрании, я вообще отсутствовал в городе. Как говорили товарищи, Шулятев буквально плакал, просил партсобрание пощадить его, учесть, что он... сифилитик (невероятно, но это так и было: он, как оказалось, страдал бытовым сифилисом). Но своими хитросплетениями он сумел все же сохраниться в партии и даже пролезть в члены президиума Центрального комитета проф­союза искусств, хотя не имел к этому никакого отношения, если не считать искусство подхалимничать перед вышестоящими должностными лицами, которые нет-нет да иногда попадаются на удочку таких типов. Правда, в одной из авторитетных центральных газет, он попал в передовую в отрицательном виде, а затем исчез из поля зрения. Жив ли он теперь? (вряд ли, ему было много лет) и как закончилась его бесславная карьера - сказать не могу, мне было не до него.