Конфликт с секретарем горкома партии - 7

   1936-й и, особенно, 1937-й годы были очень тяжелыми и непонятными как современникам, так и ученым-историкам наших дней. Страшным, можно сказать, всенародным бедствием были массовые репрессии: аресты, ссылки, исключения из партии и даже из членов профсоюзов, снятие с работ ни в чем не повинных людей, нередко самых заслуженных. В их числе оказался и Дмитрий Степанович Жлоба. И вот Р.Сыроватская рассказывала как-то мне о том, как ее вызвали в качестве понятой при обыске квартиры Д.С.Жлобы, который находился в Москве в командировке и там был арестован. Сын Жлобы, возмущенный таким отношением к своему отцу, бросился к оружию, но его быстро успокоили, и обыск продолжался. Конечно, Раиса Васильевна не могла и представить, что пройдет немного времени, как арестуют ее мужа, а затем и ее саму....

   Все это и многое другое, которому мы не всегда были прямыми свидетелями, доходило до нас, и стояло перед глазами потрясающим контрастом широко распространенное среди детей того времени: "Спасибо родному Сталину за наше счастливое детство!" Не менее странным звучали приторные восхваления, которые принимались как должное: "Великий, мудрый вождь, отец всех народов и всех времен - родной товарищ Сталин!" А ведь в Великую Отечественную войну шли в атаку и дети репрессированных, которые не дожили до этих событий, или тех, которые еще находились в тюрьмах и лагерях, с возгласами: "За Родину, за Сталина!"

   Конечно, Отечественная война была священной, она обязывала каждого честного патриота объединиться вокруг партии, вокруг ее Центрального комитета и его Генерального секретаря И.В.Сталина. Чтобы победить сильнейшего, коварного и вероломного врага - немецкий фашизм и его полчища, терзавшие нашу любимую Родину, отстоять нашу свободу и независимость, - иного пути не было! Ради этой священной цели люди были готовы забыть страдания и переживания прежних лет. Однако никто не ожидал, что после славной Победы над германским фашизмом вновь начнутся преследования и массовые ссылки, притом целых народов: крымских татар, чеченцев, ингушей, греков - без доказатель­ства их вины. А разве весь народ может быть в чем-то виноватым?! Говорили тогда, что якобы крымчане преподнесли Гитлеру особо ценного племенного коня с золотой сбруей. Вряд ли можно этому верить, но, если даже это правда, то это сделала кучка изменников, которых надо было выявить и повесить! А причем здесь старики, дети, женщины, причем народ, среди которого были и настоящие Герои, не щадящие своей жизни во имя нашей Родины. Как можно было без разбору таких людей ссылать в отдаленные края в качестве наказания?! Как можно было целые семьи людей, вы­росших и живущих в условиях юга, ссылать в суровые климатические зоны? Это я не понимал тогда, увы, не понимаю и теперь. Такое наказание ни в чем не повинного, к тому же представителя своего народа, оправдано быть не может! Тот, кто это делал, не только был жестоким, но и не думал, чем это обернется для морального воспитания подрастаюшего поколения. Чтобы закончить эту тему, отмечу, что в Самарканде я встречался с некоторыми крымскими тата­рами. В частности, мы с трудом нашли уборщицу для кафедры фармакологии, но когда отдел кадров узнал, что скромная малограмотная женщина, посту­пающая уборщицей, является татаркой, предложил немедленно отстранить ее от работы...

   В октябре 1955 года я приехал в Алма-Aтy для защиты докторской диссертации. Там мне рассказывали, что вечером опасно ходить, так как грабят, раздевают чеченцы. Я спросил: "А где они работают?" "Как, где работают, - отвечали мне, - кто же им даст работу?"

  -- А разве не это причина, что люди, сосланные в отдаленные края, не имея средства к существованию, грабят, чтобы спасти своих детей от голодной смерти?!